|
Одевшись паломниками, мы пришли в мою деревню и увидели, что урожай в этом году выдался небывалый. Даже самые старые жители не помнили подобного этому. Крестьяне договорились между собой, что никто не будет убирать урожай раньше других, и они собирались начать жатву через несколько дней все вместе[83]. Тем временем я установил на возвышенности, обращенной к долине, приспособление, которое требуется для приведения в действие моей колдовской силы, и начал читать заклинания, но ни одного облачка не появлялось, даже размером с воробья. Я начал произносить имена богов, и, пересказывая историю наших злоключений и описывая жестокость соседей, ударил о землю моей сложенной одеждой и от отчаяния заплакал. Откуда ни возьмись сразу появилась огромная, тяжелая, темная туча, и, когда она опустилась над долиной, пошел сильнейший град, не оставивший на полях ни одного колоска. Град выпадал трижды и прорыл глубокие овраги на склонах холмов. Громкий вопль безысходности и горя вырвался из уст жителей деревни. За градом последовал ливень с сильным ветром, и мы очень озябли. Найдя пещеру, обращенную к северу, мы развели в ней костер, насобирав для него ветви низкорослого кустарника, и, когда грелись, сидя у костра, услышали голоса здешних жителей, охотившихся за дичью, которая предназначалась для соблюдаемого здесь праздника благодарения по случаю урожая. Они говорили между собой: «О, этот Тхепага принес столько горя нам, как никто другой. Сколько людей он погубил, а сейчас уничтожил этот богатый урожай. Разрубить его на части, попадись он нам, и кусками отрезать его мясо и выцеживать его кровь было бы мало для него». Говоря так, они подошли совсем близко к пещере, где мы находились, и один из старших сказал: «Тише, не говорите громко. Из пещеры выходит дым. Мы не знаем, кто там может быть». Один из молодых заметил: «Это, должно быть, Тхепага. Но он нас не видит. Давайте поспешим в деревню, позовем людей, окружим его и убьем, пока он не обрушил на нас новое бедствие». Когда они ушли, мой товарищ сказал: «Ты уходи первый, а я разыграю их и представлюсь, что это ты». Мы договорились встретиться на четвертый день вечером в гостинице Тингри. Зная о его силе и быстроте, я не боялся за него, и хотя я страстно желал увидеть мать, я не мог тогда этого сделать. Скрываясь от врагов, – мне пришлось идти в обход через перевал Ньянам. По дороге меня покусала собака, из-за чего я задержался и не успел добраться до гостиницы в условленное время. Когда я ушел, мой друг попал в окружение, но сумел прорваться и бежал очень быстро, когда искавшие убить его были совсем близко, и замедлял ход, когда они отставали, и таким путем заманивал их следовать за ним все дальше и дальше. Когда они начали метать в него стрелы и снаряды, он запустил в них огромный камень и закричал: «Ну погодите, негодяи! Я нанесу смертельный удар посредством магической силы тому из вас, кто мой самый главный враг. Сколько ваших людей я уже убил? Как же мне хорошо на сердце теперь! А еще я уничтожил весь ваш урожай и не оставил вам ни одного зернышка. Что вы на это скажите? И знайте впредь, что, если вы тронете мою мать и сестру, я пошлю проклятие на ваши горы и пагубу на ваши долины, и все, что осталось от вас, будет бесплодным и проклятым до девятого поколения. Это место я превращу в безжизненную пустыню. Запомните это!» «Услышав такие угрозы, они очень испугались и стали обвинять друг друга в том, что произошло, а затем повернули назад. — 48 —
|