|
Это покажется теперь слишком большим и смелым новшеством. Dk многих такое объявление будет звучать ошеломляюще, но боязнь его не более как предрассудок. Питаясь плохой и скудной пищей, мы делаемся неспособными есть хорошие кушанья. Мы с детства слышали советы быть слабыми. Это то же, что наслушаться рассказов о привидениях. Люди постоянно слышат, что не следует верить в привидения, и в то же время мало кто не испытывает жуткого чувства, оставшись в темноте. Таково следствие суеверия. Эта идея Веданты единственная идея, заслуживающая того, чтобы существовать. Пусть завтра исчезнут все книги. Какое кому дело, пришла ли эта идея раньше всего индусам, евреям или народу, живущему на северном полюсе? Мы знаем только, что идея эта – истина, что истина вечна, и что сама истина учит, что она не может быть собственностью какого-нибудь отдельного существа. Люди, животные и боги – все одинаково должны воспринять эту истину. Поэтому проповедуйте ее всем. Зачем делать жизнь несчастной? Зачем оставлять людей во всякого рода суевериях? Я отдал бы десять тысяч жизней за то, чтобы только двадцать душ оставили свои суеверия. Но эта истина не только у вас, но и на родине Веданты, пугает людей. Они говорят, что голая истина годна только для Саньясинов, или отшельников: те оставляют мир, живут в лесах, и для них все это хорошо. Но для нас, бедных деловых людей, говорят они, – необходимо чего-нибудь бояться, и мы должны держаться наших старых верований и обрядов. Дуалистические идеи достаточно долго господствовали в мире, и вот результат. Почему не сделать нового опыта? Может быть, потребуются миллионы лет для того, чтобы все умы приняли эту идею, но отчего не начать теперь? Между прочим, если один из нас в течение своей жизни научит ей двадцать лиц, то уже сделает великое дело. В Индии очень распространена идея, сильно противодействующая этому. Обыкновенно говорят: "Все это очень хорошо. Я чист, я блажен, но я не могу проводить это постоянно в жизни". Это правда. Идеал всегда очень труден. Какой-нибудь ребенок может видеть, что небо очень высоко над головой, и он не может достать до него; но это еще не причина, чтобы и мы не должны были стремиться к этому. Разве поможет делу, если мы вернемся к старым суевериям? Будет ли для нас полезно, если, не имея возможности достать нектара, мы станем пить яд? Поможет ли нам, если, не будучи в состоянии познать истину, мы станем стремиться к темноте, слабости и суеверию? Я ничего не имею против дуализма во многих его формах: большая часть в нем мне нравится, но я возражаю против всякого учения, которое укореняет слабость. Каждому мужчине, женщине или ребенку, которые учатся чему-нибудь, я предложил бы вопрос: стали ли вы сильнее от этого? Чувствуете ли вы прибавление силы? Так как я знаю, что только истина дает силу, только она дает жизнь. Ничто, кроме стремления к истине, не делает нас сильными и никто не достигнет истины, пока не стал сильным. Поэтому каждая система, ослабляющая ум, делает человека суеверным, заставляет его цепенеть во тьме и желать всякого рода болезненных невозможностей и таинственностей. Такие теории я осуждаю. Они бесполезны для человеческих существ и опасны. Они никогда не ведут к добру. — 98 —
|