|
Генри хотел, чтобы люди верили, что хорошие времена возвращаются, это придало бы им уверенность и они снова стали бы покупать автомобили. Ну что ж, это уловка торгашей, которой пользуется каждый американский промышленник всякий раз, как выступает с речью. Но честно ли было со стороны Генри объявлять, что ввиду превосходного качества его новых моделей и уверенности в увеличении сбыта он набирает десять, двадцать тысяч новых рабочих? Расписать об этом в газетах, чтобы толпы голодных безработных из очередей за обедом и в ночлежку хлынули в Ривер-Руж! Многие приезжали в зимнюю стужу на товарных платформах, а когда они добирались до ворот завода, их встречала банда молодцов из фабричной охраны с дубинками в руках и револьверами на боку. Они не пропускали никого, кто не имел табеля, и отгоняли безработных ударами дубинок, а если их собиралось слишком много, поливали ледяной водой из сверхмощных брандспойтов. Странный, надо сказать, результат чрезвычайной популярности, если приходится отгонять от себя людей с помощью завзятых бандитов! Прошло восемнадцать лет с тех пор, как Генри Форд стал центром всеобщего внимания как идеал хозяина, пример и учитель для всех других американских хозяев. За это время он опубликовал четыре книги за своей подписью, несколько десятков журнальных статей и неисчислимое множество интервью. Пришло время спросить, как же осуществились его теории... В ответ на это можно сказать, что Генри Форд стал самым ненавистным человеком в автомобильной промышленности. Заплатит его рабочий пять центов за "Сатэрдэй ивнинг пост", увидит статью об идеальных условиях на фордовском заводе, швырнет газету наземь и вытрет о нее свои грязные башмаки. Годами Генри говорил миру, что применение машин не вызывает безработицы, и вот, полюбуйтесь! На заводе Ривер-Руж новые станки устанавливают, как только их успевают сконструировать. На глазах у двадцати рабочих, изготовляющих определенную деталь, вносят новый станок и обучают одного из рабочих управлять им и выполнять работу всех двадцати. Остальных девятнадцать сразу не увольняют,-по-видимому, это против правил. Мастер переводит их на другую работу и вскоре так начинает к ним придираться, что рабочие отлично понимают, к чему это приведет. К каким только предлогам не прибегают, чтобы отделаться от рабочих! Рядом с Эбнером Шаттом жил старик, проработавший в Фордовской компании семнадцать лет, и его рассчитали за то, что он начал вытирать руки за несколько секунд до конца смены. В конце улицы жил молодой парень, который работал у Форда курьером и был уволен за то, что остановился купить шоколадку. Существовала тысяча мелочных правил, на основании которых шпик всегда мог придраться к рабочему. Рабочий разговаривал с мастером,-это было против правил,-и он вылетал с завода. Двое рабочих перекинулись словом во время работы - вылетали оба. Рабочего увольняли за то, что он забыл прицепить табельный номер на левую сторону груди, за то, что он задержался в уборной, за то, что завтракал сидя на полу, за то, что заговорил с рабочими, пришедшими на смену. Было даже необязательным, чтобы рабочий совершил один из этих проступков; достаточно, если один из экс-боксеров "служебной организации" донес на него. Жаловаться было некому. — 85 —
|