|
Все же это наблюдение стоит взять на заметку. Вспомните о том, что многие пузыри характеризовались чем, что в спекуляцию вовлекались люди, которые должны были бы быть далеки от этого. Так, в период тюльпаномании тюльпанами спекулировали отнюдь не на Амстердамской бирже, а мелкие ремесленники, которые захотели быстро обогатиться на торговле этим волшебным цветком. Верно это и для недавних пузырей. Мы много говорили об этом на примерах других ранних пузырей: в Японии, флоридского бума и 1929 года в США. Здесь укажем также, что ничего не изменилось и во время интернет-бума. Хорошо задокументировано, что к моменту краха акции по большей части были переложены из портфелей профессионалов в портфели физлиц. Так, известно, что хотя на момент краха в марте 2000 года доля интернет-акций в общем объеме рынка составляла 4,38%, а их доля в портфелях паевых фондов – только 2,3% [Ofek, Richardson 2003, р. 1121]. Итак, вторым признаком пузыря является вовлечение в процесс «инвестирования» инвесторов-непрофессионалов в массовом порядке. Так, Кейнс звал спекуляцию игрой шлюх и старых кухарок [Цит. по Camerer 1989, р. 10]. Третий признак , на мой взгляд, – это большое количество покупок инвестиционных активов с целью перепродажи в краткосрочной перспективе («пирамидальность» процесса). Для рынка недвижимости высоким уровнем инвестиционных покупок считается около 20%. Поговаривают, что в Москве в 2008 году на рынке недвижимости таковых было 30%. К инвестиционным покупкам можно отнести и фьючерсную торговлю финансовых инвесторов нефтью и металлами, но не торговлю производителей или потребителей – теми, кто реально хеджируется. Четвертым признаком пузыря является отказ в период бума от традиционных методов оценки. В первом издании культовой книги «Анализ ценных бумаг» («Security Analysis») 1934 года Бенджамин Грехэм (Benjamin Graham) и Дэвид Додд (David Dodd) писали о конце эры процветания 1920-х годов: «Вместо того чтобы судить о рынке по устоявшимся канонам оценки стоимости, в новую эру стандарты оценки стоимости базировались на рыночной цене» [Цит. по Fridson 1998 , р. 82]. Как выразился Марк Фабер, «на пике мании традиционные методы оценки выкидывают в окно» [Faber 2008, р. 37]. Ярким примером такого подхода являются объяснения высокой оценки интернет-компаний в период бума. В частности, инвестиционные банкиры убеждали широкую публику в том, что старые методы оценки в отношении интернет-компаний не работают, так как спецификой данного сектора экономики является практически безграничный рост без капитальных вложений. Ведь если розничному ретейлеру требуется построить здание, а для этого купить (или взять в аренду) участок земли (причем успех бизнеса напрямую зависит от местоположения участка), то в Интернете таких затрат не требуется. К тому же в виртуальном мире все равны по местоположению. Можно сэкономить и на рекламе – наличие поисковых серверов, которые сравнивают цены на одни и те же товары в интернет-магазинах, практически гарантирует клиентский поток, если у вас конкурентоспособные цены. И с этим трудно не согласиться! В период интернет-бума возник и такой мультипликатор для оценки компании, как «сожженная наличность» (cash burned) – считалось, что тот, кто больше инвестирует, успеет захватить какую-то рыночную нишу в новом виртуальном пространстве. (Как впоследствии оказалось, наличность действительно была сожжена.) — 294 —
|