|
- Да? – Андрей незаметно для себя стал говорить возмущенным тоном, - тридцать? Ну вот на прошлой неделе была как раз новость на эту тему – американская пара избила до смерти приемного семилетнего сына из России. Читала? - Нет, - Алинга помотала головой. – Я сейчас редко бываю в интернете, много дел тут… - Ну в общем следствие установило, что муж и жена жестоко избивали ребенка, и в конце концов они его добили – пробили ему голову к чертовой матери. Тридцать лет, говоришь? Им дали ПОЛТОРА ГОДА тюрьмы, и освободили в зале суда в связи с тем, что эти полтора года они уже отсидели, пока шло следствие. Триста пятнадцать лет за фотки голых детей, тридцать лет за видео моющихся мальчиков, и полтора года за зверское убийство семилетнего ребенка, который, будучи их приемным сыном, попросту не имел возможности никуда от них деться… Андрей перевел дыхание, сорвал и пожевал травинку. - Очень необычно, что ты так реагируешь, - пристально глядя на него проговорила Алинга. - То есть? - Ну вот так… даже кричать стал… - Кричать я не хотел, - мрачно заметил он. – А как же еще можно реагировать? - А никак… как все реагируют – никак. Молча, или скажут пару дежурных лживых фраз, из которых ясно, что им глубоко на все наплевать. - Им наплевать…, - эхом повторил Андрей. – Им наплевать, пока это не коснется их самих. В тридцатых годах многим миллионам советских людей тоже было наплевать, пока, наконец, не пришли и за ними… а ведь придут и за теми, кому сейчас наплевать. - Почему? Ведь мало кто посмеет… - Посмеет что? Ты никогда не знаешь – как изменятся правила игры. Сажают ведь не только тех, кто сейчас подглядывает за голыми попками. Сажают и тех, кто делал это пять лет назад, десять, двадцать, сорок! Вот, к примеру… вот идет этот мужчина, - Андрей махнул в сторону какого-то европейца в коротких шортах, который быстрым шагом проходил мимо них невдалеке, - идёт, и ни о чем не беспокоится, совесть его чиста, ведь законов он не нарушает, живет себе тихо и мирно с женой и детишками… и того он не знает, что спустя, скажем, пять лет, начнут вламываться в квартиры и конфисковывать домашние фотоальбомы, и если найдут у тебя фотку твоего голого годовалого сынишки – десять лет лагерей…, и тут-то кто-то и вспомнит, что и у этого мужика пять лет назад кто-то видел такую фотку, и бац – в тюрьму его, в лагерь. - Лагерь? - Ну… в колонию. - Колонию?? - Ну блин, - Андрей рассмеялся, - языковой барьер… В русском языке словом «лагеря» стали обозначать места, куда сгоняли заключенных, ну… концентрационный лагерь. — 89 —
|