|
Мэй с ненавистью посмотрела на женщину, которая к этому времени заставила сына встать с травы и сесть в шезлонг. - Вот тварь… Она же ему покоя не дает, тварь религиозная. Очень удобно, чтобы держать людей в своём кулаке. Если они привыкли додумывать, что как бы плохо им ни было, всё это, тем не менее, правильно и богоугодно, то точно так же они отнесутся к любому авторитету, будь то родители или начальники. Как удобно воспитать в детях слепую уверенность в существовании бога и в то, что всё, что ни делается - всё к лучшему. Ведь приученные к этому дети будут особенно пассивны перед насилием родителей, они точно так же будут думать, что на самом деле родители в любом случае желают им добра и делают для них добро - даже если родители уничтожают их желания, унижают их, подавляют инициативу, насилуют, заставляют прислуживать себе, заставляют «учиться хорошо», ставят в угол, кричат, наказывают, внушают чувство вины и долга, и прочее и прочее. И вот, пожалуйста - бессловесные овцы покорно идут вслед за поводырем, и по его команде встанут в угол или набросятся на злодея, который не уважает их религию, будь то вера в христа или в родительское добро. Вот этот самый мальчик, которому так хочется сидеть на траве и который теперь сидит в долбанном шезлонге – он ведь наверняка не думает, что его мать – тупой тиран. Нет, он думает, что он – плохой сын, что он греховен, что он строптив, свои желания он давно уже привык называть капризами, он уже, фактически, почти раздавлен, а их дочка раздавлена уже совершенно. Вот дерьмо… Подошел Крис, и, шаркая своими раздолбанными сандалиями, плюхнулся на стул, облокотился и добродушно улыбнулся. - Привет подругам! Элли не ответила. Мэй беспокойно поёрзала и тоже промолчала. - Нравятся такие штаны? - Негромко спросила Элли, кивая в сторону Криса. Мэй покосилась и поджала губы. - Нет. На Крисе были огромные тряпичные шорты, которые скорее напоминали семейные трусищи ниже колен. - А что, - недоуменно переспросил он, оглядывая свои ноги. – Обычные шорты, тут многие такие носят… - Ну да, да… я просто спросила. Элли смотрела на него прямо, открытым и откровенно насмешливым взглядом. Крис, очевидно, чувствовал себя не очень-то уютно, и выражение плохо скрываемой детской обиды проявилось у него на лице. - Если я мешаю, то я пойду, - вежливо и нарочито спокойно произнес он. - Господи, да кому ты можешь помешать, солнце ты моё? – Мэй отвернулась и посмотрела в сторону. – Элли, спаси меня ради бога, расскажи какую-нибудь красивую сказку, ну хотя бы вот про твоё это самое абсолютно гибкое общество, иначе я тут взвою… — 28 —
|