Свойства релятивистского мира весьма необычны, как нам известно из физики, и если «психическая часть» человека переносится в мир, имеющий как минимум что-то общее с миром релятивистским, и учитывая, что мир психического связан тем или иным образом с миром физическим (поскольку человек существует), и учитывая то, что свойства премира оказывают влияние на поведение тела человека в обычном мире (что несомненно вытекает из замедления старения), можно допустить, что тело человека, испытывающего особенно интенсивные и «объемные» ОзВ, будет подвергаться и иного рода влияниям, и приобретет иные поразительные свойства. Такая гипотеза разрушает препятствие, неизбежно возникающее у любого здравомыслящего человека при чтении книг того же Кастанеды или Далай-Ламы или Тулку Ургена Римпоче или Ишервуда о Рамакришне или Сатпрема об Ауробиндо и т.д. В этих книгах так густо намешаны «свидетельства» о каких-то совершенно невозможных, невероятных чудесах, что поневоле перестаешь верить автору. Что, в свою очередь, приводит к неприятному кризису, поскольку именно эти-то авторы и кажутся тебе наиболее искренними, мудрыми. Именно в этих книгах и встречаются россыпи опыта, который на пустом месте не выдумаешь, который постоянно подтверждается по мере твоего собственного продвижения в практике достижения ОзВ, ясности, устранения омрачений. Приведенная выше гипотеза позволяет, наконец, перекинуть мостик объяснения: чем больше у человека опыт ОзВ, чем эти ОзВ более «объемны» и интенсивны, тем в большей степени его тело приобретает качества «премира», которые с нашей – обыденной точки зрения, кажутся невозможными. Заметим, что не прибор перемещается в премир, не элементарная частица «испытывает» уникальные влияния, а сам человек! Значит ли это, что наконец-то мы сможем перекинуть мостик от психического и физического, и познавать физику не приборами, а непосредственно восприятиями? Рассмотрим еще один аспект. Нам известно о существовании квантовой механики. Не будет преувеличением сказать, что квантовую механику не понимает и не понимал никто. То же вроде бы можно сказать и о теории относительности, и все же к квантовой механике это приложимо в гораздо большей степени. Сокращение пространства, замедление времени и даже искривление пространства, эквивалентность искривления пространства массе, эквивалентность массы энергии, эквивалентность ускорения массе, все эти замысловатые задачки, связанные с субсветовыми скоростями и постоянством скорости света – все это в конечном счете можно как-то представить, нарисовать, свести к понятным нам моделям. Если человек, двигающийся с почти световой скоростью, выпустит по ходу своего движения фотон – что будет? Ведь скорость света постоянна, и скорость перемещения человека не будет складываться со скоростью фотона, и получается, что фотон будет медленно ползти впереди человека? Для нас – да. Для него же фотон будет улетать вперед с обычной скоростью света. Задачек такого рода полно, и все же их решение можно сделать более или менее понятным. Но квантовая механика представляет из себя парадокс на парадоксе вообще непостижимой сложности. Эйнштейн волосы на себе рвал, да и не только он. Тот, кто не рвет на себе волосы, пытаясь понять квантовую физику, тот вообще даже близко не понимает – насколько чудовищно он далек от ее понимания. Сейчас я хочу упомянуть только об одном аспекте – вероятности. «Электрон», например, это ни что иное, как «плотность вероятности обнаружения электрона», и проявляет себя эта штука, которую мы называем «электрон», то как частица, то как волна, и никому никогда ничего этого не вообразить, ни нарисовать и не представить. Зато многое можно описать уравнениями, и на основании полученных результатов строить приборы, которые будут исправно работать – чем мы и занимаемся, отодвинув проблемы понимания подальше. — 341 —
|