|
б) после даже очень длительного слезотечения при эОзВ не возникает почти никаких опуханий лица, а если и возникает, то проходит очень быстро – за несколько минут, так что никто и предположить не сможет, что вот этот человек только что два часа подряд «плакал», наоборот – лицо дышит свежестью. в) Фьорд: «во время эОзВ дыхание сопровождается явным ощущением наслаждения, причем выдох сопровождается более сильным наслаждением, чем вдох». Во время слез от сильных НЭ возникают разные болезненные ощущения в теле, которые затем могут перейти в болезнь. *) Экстатичность сопровождается резким усилением искренности. Почти физически чувствуешь, как лживость и неискренность выливаются из тебя со слезами. Возникает эффект предельного очищения. Резко обостряется пронзительность всех ОзВ. (И конечно ничего подобного даже близко не происходит при слезах от НЭ – после этого только мощный НФ, опустошение, серость, жалость к себе и желание довольства). *) Ежатина: «Вдруг возникло восприятие, будто плотину прорвало. Предвкушение резко усилилось, вспыхнуло, и что было потом, я почти не различала. Была экстатичность, максимальная из доступных мне. Длилось может быть минуты две. Казалось, что я не могу прекратить это, даже если захочу. Все, оно вырвалось, его ничто не может остановить, я могла только переживать. Личности в этом месте не было. Тело казалось только сосудом, в котором появилось Нечто. Ничего не было, кроме невыносимости, сильного напора невыносимости. Это восприятие я раньше называла мощным потоком экстатичности, мощным нерушимым потоком. Когда оно есть, я почти не могу контролировать тело. И опять то же качество - оно не может быть коротким всплеском - если уж прорвалось, то длится долго, устойчиво, даже если я пытаюсь отвлечься от него. После него - оцепенение, руки дрожат, тело немного ватное, при мысли об этом восприятии обжигает грудь. Отрешенность, будто все отошло на второй план, перестало существовать. Есть нечто такое, что я не могу описать после того, как оно пропадает. Когда оно уже почти спало, мне кажется, что я могу на этот раз описать его более подробно, но пока пишу - полностью забываю хоть что-нибудь, кроме «мощный, невыносимый, вырвалось». Еще я помню смутно, что было желание уйти в него полностью. Сейчас будто вспоминаю очень смутный сон. Было восприятие этого мощного потока, как чего-то близкого, во что хочется уйти навсегда, никогда не возвращаться. Был образ, - я могу уйти прямо сейчас. Была готовность-10 уйти, никаких привязанностей. Там что-то такое, чему невозможно сопротивляться, меня уже не было, было только это невыносимое обжигающее блаженство, которое притягивалось к чему-то еще более невыносимому.» — 291 —
|