|
– Мне кажется... – я подбирала слова. – Мне кажется, тебе надо провериться и посмотреть, нет ли у тебя каких-нибудь опухолей или чего-то в этом роде. Я вижу... Вижу какие-то округлые скопления... Теперь пришел ее черед недоумевать. – Я думаю, тебе нужно еще раз сходить к врачу, – подытожила я. – И еще раз хорошенько провериться. Подруга пошла к гинекологу и вскоре сообщила, что да, действительно, у нее нашли опухоль. Ее записали на операцию. Мы говорили о том, какой удивительно точной оказалась моя интуиция. Должна вам сказать, операция прошла успешно, ей удалось снова забеременеть и родить прекрасную девочку. Она не знала, как ей благодарить меня за такой "диагноз". Мне же, что неудивительно, хотелось притвориться, будто ничего не произошло. И, уж конечно, мне меньше всего хотелось думать, что все это может означать. В течение следующих шести месяцев я как будто овладела новой специальностью, которая совершенно не входила в мои планы. Я отправила еще трех своих подруг к гинекологу с недугами, которые видела совершенно четко. Каждой из них действительно было нужно лечение, причем именно от тех болезней, которые я и подозревала. Я чувствовала себя новоиспеченной медсестрой, только без белого халата, – мне совсем не этого хотелось в жизни. Кроме того, я еще и боялась – боялась ошибиться, чего-то не увидеть, или увидеть что-то, чего на самом деле не было. Такие проблески сверхъестественного видения были удивительны, но все же пугали меня – я не знала, что они значат для меня и куда меня приведут. Каждый раз, когда я видела что-то, и это что-то подтверждалось, я словно отмечала в голове: "Интуиция снова оказалась права". А потом как можно скорее избавлялась от таких заметок. Чем больше друзей просили меня провести сеансы, тем больше я боялась. Все это выходило за всякие рамки разумного! Помню один случай, который особенно смутил меня. Одна моя подруга-редактор попросила рассказать, что я "вижу" в ней. Как только мы начали, у меня перед глазами появился настойчивый образ – гранаты. "Она подумает, что я совсем спятила", – решила я, но все равно сказала ей, что увидела. Мне показалось, что редактировать увиденное – не мое дело, даже если это было нечто несуразное. Но гранаты? Представьте, как я удивилась, когда она возбужденно воскликнула: – Да это же мой любимый фрукт! Я в детстве все время носила их в карманах. Я их просто обожала – для меня они были лучше любой игрушки! По-видимому, она до сих пор носила их с собой в умственных карманах, недаром же я увидела их так четко. — 179 —
|