Вечный поиск

Бог оказывает своим чадам множество услуг. Порой Он немедленно осуществляет желание. Сегодня я спросил, нельзя ли прекратить дождь во время наших ритуалов, и Голос божественной Матери ответил: «Ладно, пусть будет немного солнца». Так что этим утром мы можем наслаждаться солнечным светом благодаря доброте святого Духа.

Господь является Матерью всех матерей, Отцом всех отцов, Единым Другом, проявленным во всех друзьях. Если вы будете всегда думать о Нем как о ближайшем из ближайших, вы станете свидетелем многих чудес, происходящих в вашей жизни. «Он ходит со мной, Он разговаривает со мной, Он рассказывает мне, что я принадлежу Ему»[314]. Бог будет разговаривать и с вами, если с помощью медитации вы проникаете, сохраняя «невозмутимый покой», в горние сферы.

Поэт Фрэнсис Томпсон называл Бога «небесной Гончей». В его произведениях не человек ищет Бога, а Бог преследует человека. Человек же, прячась в лабиринте своих сомнений, убегает от Него, однако небесная Гончая находит его и предупреждает: «Всё на свете предаст того, кто предает Меня».

Если в своей жизни вы лишаете себя Бога, вы отказываете себе в самой любви. Чего бы мы ни искали — денег, чувственных наслаждений, — мы, по сути, ищем Бога. Мы — искатели алмазов, подбирающие вместо них кусочки стекла, отражающие солнечный свет. Ослепляясь их кажущейся красотой, мы забываем о подлинных алмазах, которые труднее найти.

Ваши полезные привычки, хоть их и труднее обрести, чем вредные, подобны алмазам, дарующим вам истинное и долговечное удовольствие. Вредные же привычки это лишь осколки простого стекла. Вам кажется, что они удовлетворяют вас, потому что на них очень легко наткнуться. Но в силу своей обманчивой природы они ранот5ли поздно разочаруют вас. Вы будете пресыщены и не сможете больше получать от них никакого удовлетворения. У меня нет потребности в этих переживаниях, я всегда заранее вижу конец любых мирских удовольствий. В Боге же я обрел единственную подлинную, непреходящую радость.

«Золотым веком», если дать ему точное определение, является то состояние, в котором человеку наскучил этот мир. Мне очень рано наскучили удовольствия жизни[315]; мир был бы для меня крайне тягостным местом, если бы я не обрел радости Богопознанйя. Счастье и изобилие, которое я обнаруживаю в Нем, безмерны. Для того чтобы рассказать, какую радость испытывает сердце человека, когда в него вступает Бог, мне не хватило бы вечности. И это не преувеличение, ибо Божественная радость вечна, она никогда не прекращается, она вечно нова, безгранична. Время от времени у каждого из нас бывают ее проблески — воспоминания души о состоянии вечного счастья.