|
Далее Семаргл показал мне картину битвы в первую эпоху. Она была просто фантастической. Я увидела пространство, в котором было несметное множество подобных Зверей, которые внезапно стали людьми. Никакой битвы в привычном смысле этого слова, ни на мечах, ни на каком-либо другом оружии, не происходило. Далее я увидела следующую картину: Зверь, от которого отделяется сам Семаргл, явившись мне, как порождение того, с кем ему предстоит биться. Я с трудом пыталась объяснить увиденное. Моя растерянность возрастала, и Семаргл, архетип которого был приглашен повторно, пояснил, что некоторые вещи действительно трудны для восприятия и осознания. Я несколько успокоилась, и Семаргл показал следующую битву: я увидела пространство, залитое красным заревом. В этом пространстве находилась огромная Змея, кусающая сама себя за хвост. Семаргл, явившись мне в этом бою как русский витязь - в кольчуге и в красном плаще, – вел битву со Змеей. Он рассоединил Змею, и держась за хвост, не давал ей опять замкнуть этот круг. По своей сути Змея (или, все-таки, Змей) являлась тем же, что и Зверь, однако не была настолько гигантской. Змея, двигая своим огромным хвостом, швыряла Семаргла из стороны в сторону, но, в конце концов, Семаргл ее одолел. Победа Семаргла над Змеем означала, помимо всего прочего, и появление линейного времени, а вместе с ним и смерти, переход от вечного к преходящему, где разомкнутый Змей – ось времени. Семаргл, победив Змея и держа его шею в правой руке, встал посреди выжженного поля. На краю неба появился восходящий красноватый диск солнца. По-видимому, это означало начало новой эпохи. Наблюдая за этой картиной, я почувствовала ужасную усталость и опустошенность. Семаргл, будучи уже верхом на коне, перебросил меня через седло, и все так же держа Змея за шею, двинулся куда-то дальше. Змей был жив, но враждебные чувства между ним и Семарглом после сражения иссякли. Похоже, Змей в лице Семаргла нашел себе хозяина, и теперь они словно бы договаривались между собой. Сначала Семаргл подъехал к берегу моря и задумчиво смотрел на него, словно предлагая Змею уйти в морскую глубину, однако они выбрали другой путь. Спустя какое-то время я наблюдала за происходящим уже со стороны, потому что в какой-то момент отстала от них. Происходило же следующее: справа – Семаргл, а слева – Змей, перемещаются по тверди, которая в то же время казалась жидкой. И двигаясь по этой странной поверхности земли, они прокладывали межу, разделяя хтонические, доисторические, инстинктивные энергии, и то, что принес Семаргл – в целом, свет человеческого осознания, время, бытие во времени, и связанную с ним смерть-возрождение. Змей при этом становится повелителем Нави, которая включает в себя как личное, так и трансперсональное бессознательное, а Семаргл становится одним из повелителей Яви, одним из аспектов которого является человеческое и планетарное сознание. Кроме этого, Семаргл также становится стражем границы между Явью и Навью, препятствуя тому, чтобы эти разделенные теперь стороны бытия перемешались и потопили бы друг друга. Хотя некий переход границы Яви и Нави и их относительно неглубокое взаимное проникновение в сознании человека все-таки возможно, одним из проявлений этого проникновения является, например, творчество. — 11 —
|