Священный роман

Многие согласятся со мной, если обратят внимание на то, как мы судим о людях по их склонностям, по тому, как они выбирают церковь или как отдыхают. Когда мы пытаемся понять, что за человек перед нами, то обычно спрашиваем, чем он занимается. Я — консультант. Ты — бизнесмен. Так мы привыкли думать друг о друге. В религиозной сфере вопрос может принять иную форму: во что мы верим? Энн Джонс верит в консубстанцию, поэтому она лютеранка. Ты веришь в пять принципов кальвинизма, значит, ты пресвитерианин. Джон Смит посещает богослужения, не отличающиеся особой строгостью формы, значит, он придерживается веры евангельской.

Вся наша американская культура заражена онтологической легковесностью, которая проявляется в чопорности и помешательстве на здоровом образе жизни и карьере. Когда это становится смыслом существования, мы подавляем свою душу, разрушаем свою личность и делаем невозможными любые серьезные взаимоотношения. Такое существование держится только на действии, и в нем проявляется наша индивидуальность. Как только люди, зараженные онтологической легковесностью, прекращают свою деятельность — их индивидуальность исчезает.

Будучи людьми, мы не можем прекратить свою деятельность и жить, слушаясь лишь своего сердца. Мы пытаемся утвердиться, став компетентными в каком-то виде деятельности. Общая идея Дейвида Леттермана, которую он высказал в последнем интервью, в основном сводилась к тому, что он чувствует себя самим собой лишь в те двадцать четыре часа, которые не заняты шоу. Если его последнее шоу было удачным, он чувствует себя хорошо. Если публика принимала его плохо — то ужасно. Женщины нашей культуры, несмотря на растущий феминизм, часто пытаются утвердиться, получив признание своей внешней красоты. Мерилин Монро, уже давно став знаменитой, ходила по ночным клубам, надев черный парик, чтобы проверить, может ли она по-прежнему привлекать мужчин как Норма Джин. Как только с ней переставали флиртовать, она начинала чувствовать душевную пустоту, даже после того, как за ней закрепилась слава самой красивой женщины в мире. Эта пустота в конце концов поглотила ее.

Как христиане, мы часто чувствуем неосознанное беспокойство из-за своей онтологической легковесности, даже когда молимся. Мы замечаем, что просим Бога «сделать» что-то или помочь нам «делать» это. Наши молитвы, кажется, исходят откуда-то с поверхности кожи, а не из глубины души. Мы уходим, чувствуя, что общения не получилось, что наша ноша не стала легче, и это на самом деле так.

Когда мы грешим, то тоже самоутверждаемся в маленьких романах, которые дают нам мгновенное удовлетворение без потери контроля над Стрелами. Часто, когда речь идет о грешнике, мы говорим, что он стал «пустым», с сожалением отмечая, что он утратил что-то самое существенное в себе. К. С. Льюис в своем романе «Великий развод» еще раз показывает состояние тех, кто никогда не находил себя. Когда жители ада попадают на небесные окраины и выходят из автобуса, то небесная трава кажется им такой реальной, что причиняет боль их ступням во время ходьбы. Они стали призрачными духами, которым надо приложить огромные усилия для того, чтобы просто ступить на небесные луга. Большинство из них вернулось в автобус, предпочитая адский «комфорт».