Выражение лица женщины внезапно изменилось, и я понял, что Мария опять исчезла. Но так ли это? Я улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ. Это была широкая улыбка, не натянутая, не холодная. Я полез в карман, вытащил шоколадку и протянул ей. Через час я встретил Джиллиан. Мы сообщили о молитвенном бдении всем, кому могли, и надеялись, что скоро они подойдут и мы начнем. Итак, все пришло в движение... Я чувствовал, что Мария рядом, я знал, что миллионы людей по всему свету скоро начнут молиться. Все стремится к развязке, которой никто из нас не может предсказать. Таков этот мир. Я думал, что знаю о нем хоть немного, но с тех пор, как встретился с Посланниками, и до сего момента, когда приехал в лагерь беженцев, я понял, что не знаю вообще ничего. Можно сказать, что я забыл все, что раньше знал — или думал, что знаю. И вот я здесь, за тысячи миль от дома среди десятков тысяч людей, не знающих, что с ними случилось. В этом мы были очень похожи, хотя наши условия жизни были, естественно, существенно лучше, чем у них. Наша общая молитва поможет всем нам, и от этого выиграет весь мир. Я посмотрел на горы, отделяющие Косово от Македонии, и увидел, как из нависших над ними туч ударила первая молния. Тучи двигались в нашем направлении, и я заметил, что многие беженцы потянулись в палатки. Через несколько минут начался дождь, а длинные очереди людей, стоящих на улице, искали укрытия под огромными белыми навесами. Небеса разверзлись, превратив землю, на которой располагался лагерь, в непролазную грязь и затопив дороги и тропинки. Один итальянский солдат жестом пригласил нас идти за ним в ближайший палаточный госпиталь, в котором мы могли бы укрыться от дождя. Мы с Джиллиан недоумевали, что нам делать. Бдение должно было начаться через несколько минут, а на прекращение дождя не было никакой надежды. — 105 —
|