|
Сразу после этого у меня появилась меланхолия, которая продолжалась несколько дней. Боязнь, что меня «толкнут», сохранялась месяц или больше. Я чувствовала себя хрупкой и не хотела, чтобы присоединившиеся ко мне части опять отломались. Я боялась, что, если это произойдет, они больше никогда не захотят вернуться обратно. Мне было велено в течение восьми дней ежедневно медитировать на гневе и ненависти, символически помещая их в какой-то предмет, который можно сжечь, и затем сжигая его. Сразу после медитации я должна была натираться маслом, ароматизированным лимоном. Я решила помещать гнев в таз со скомканной бумагой и шалфеем. В первый вечер после возвращения души я медитировала, чтобы дать белому свету войти в моё тело через моё сердце и плечи. Когда свет начал циркулировать по телу, на бумагу и шалфей стало сочиться из моих рук черное, густое вещёство. Постепенно чернота внутри сменилась дымкой и густая масса продолжала вытекать, пока все внутри не приобрело белый цвет. Мы сидели вместе с тремя вернувшимися частями моей души и беседовали, обсуждая моё обязательство не причинять им вреда. Я показала им свой дом, и он им понравился. Затем я поднялась, вышла на крыльцо и сожгла в миске бумагу и шалфей, избегая вдыхать дым. После того как огонь догорел, я разбросала пепел по двору. И наконец я вернулась в комнату, натерла кожу массажным маслом с лимоном, покрыв им всю поверхность кожи, чтобы создать своего рода границу. Восемь вечеров подряд я выполняла тот же ритуал и всякий раз замечала изменения в лучшую сторону. Сжигая бумагу и шалфей и работая с огнем, Бонни замечала, как её гнев рассеивается. Она начала понимать, как поддерживала свой гнев, питая его точно так же, как он сейчас питал огонь. Наблюдая каждый вечер, как угасает зола, она поняла также, что не ожидала, что её гнев исчезнет сразу, что нужно набраться терпения. Вот что она пишет дальше: На девятый вечер я опять увидела, что через золу пробиваются зеленые побеги, они росли и расправлялись. Когда я вышла на крыльцо, чтобы сжечь бумагу и шалфей, процесс горения протекал как обычно. Затем, когда зола начала бледнеть, поднялся ветер, выдул угасающую золу из миски, развеяв её вокруг крыльца и по всему двору. Ветер, казалось, дул в разных направлениях. Я поняла, что перемена приходит откуда угодно и уносит гнев в неожиданном направлении. Просто нужно быть к этому готовой. Это и есть отпущение. Должна заметить, что, медитируя, я всякий раз устанавливала связь с тремя вернувшимися частями, тремя «я», разговаривала с ними или поддерживала их. Я чувствовала себя немного неловко, но это потому, что беспокоилась, не слишком ли много я хочу о них знать. Я извинялась перед ними за то, что ими пренебрегала и злилась на них, и за то, через что, им пришлось пройти. Трехмесячная моя часть могла смотреть на меня и выдерживать мой взгляд. Гнев двух тех, что постарше, постепенно пошел на убыль. Даже пятилетняя немного расслабилась. — 97 —
|