Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Еще одна женщина-лидер на некоторое время стала для меня яркой ролевой моделью. Когда я первый раз посетила один из ее семинаров и увидела ее стоящей перед огромной аудиторией и излучающей очень активную женскую силу, я вдруг почувствовала, что должна делать нечто подобное. В то время мне трудно было поверить, что и я могу проводить подобную силу и тепло. Я посетила несколько ее семинаров и в конце концов договорилась с ней об индивидуальных занятиях в обмен на работу по дому. Хотя эта женщина мне очень нравилась, мы вскоре расстались после небольшого личного конфликта.

Затем я побывала на нескольких семинарах некоего «контактера», который высказывал довольно сильные идеи. Он требовал от нас признать, что мы все — необычные сущес­тва, скрывающие свою силу от себя и от других в результате традиционного воспитания. Он также призывал нас пойти на риск и открыть в себе эту силу, поддерживая друг друга в этом.

Ему удалось собрать вокруг себя исключительно сильных и сознательных людей. Справедливости ради надо заметить, что его семинары действительно принесли мне пользу.

Ченнелингом владел очень привлекательный и эмоцио­нальный юноша. Со временем сущность, проводником ко­торой он был, проявлялась все реже и реже, а он сам стал брать на себя все больше и больше. Процесс пошел: на семинары собиралось все больше людей, деньги текли ре­кой. Соответственно росло и его эмоциональное напряже­ние, его сила и способности проявлялись все более хаотически. В конце концов у него проявились отчетливые признаки эгоманьяка.

Я покинула эту группу после того, как на одном из соб­раний задала ему вопрос, а он злобно повернулся ко мне и пообещал разбить мне лицо, если я еще хоть раз задам ему какой-нибудь неуместный вопрос. Я вышла в холл, села и заплакала, не в силах понять, что же такого плохого я сдела­ла! Тем не менее мне хватило ума не возвращаться. Вскоре после этого группа распалась, а юноша исчез в неизвестном направлении.

Я действительно искала учителей и ролевые модели, но этот поиск оказался нелегким. В моих отношениях с неко­торыми из учителей проявлялись заложенные в детстве психологические поведенческие схемы, в частности отно­шения взрослый — отвергнутый ребенок. Хотя я в общем-то их уважала, в моем обществе они чувствовали себя неу­ютно, так как подсознательно ощущали, что я ставлю их слова и действия под сомнение.

Несмотря на это, мой духовный рост продолжался. Я поняла, что учителя могут быть прекрасными педагогами, обладать ясной и достоверной информацией, но в то же время проявлять невежество и бессилие в решении своих собственных проблем.