|
И всё же душа его не зачерпнула черноты в саду Ворона. "Возможно, и не самые лучшие секунды жизни, - рассуждал Шухлик. - Но было страшно, ужасно, нестерпимо и крайне любопытно! Даже отчасти весело! К тому же добился, чего хотел!" - покосился он здоровым глазом на горящую макушку саксаула. Горела она медленно и вяло, но всё же огонь подбирался мало-помалу к носу. Не хватало ко всему прочему опалиться! Шухлик решительно выплюнул куст. Поддельный цветок любви задрожал на песке, пыхнул и погас, оставив лишь облачко сизого дыма. Впрочем, на другом конце саксаула имелся ещё клубень, похожий на репу. Пора было восстановить силы, утолить, как говорится, печали. Словом, позавтракать. Ослик раздвинул копытом плотно заплетённые, перевитые корни и только тогда понял, что это никакой не клубень и не репа, вообще не овощ и тем более не фрукт. Перед ним лежал закупоренный горшочек, в каких обычно варят кашу, картошку или похлёбку. Не задумываясь, Шухлик сбил глиняную покрышку. И едва наклонился к горшочку, как голову окутало густое белое облако, будто каша уже сварилась. - Час от часу... - чихал он, отползая в сторону. - Всё легче! - раздался бодрый голос. Облако медленно рассеивалось, проявляя по частям очень небольшого, величиной с овцу, но крепкого, как буйвол, осла. Совершенно красного - индейской, вероятно, породы. "Вот так штука!" - воскликнул Шухлик про себя, поскольку язык плохо ворочался, искусанный всё же комарами. - Хоть и не штука, а к вашим услугам! - радостно расшаркался нелепый красный осёл. - Ваш вечный слуга Малай! Джинн из горшочка! Шухлику вдруг стало безумно весело. Он разглядел этого Малая и не мог удержаться - покатился от хохота по песку. У джинна из горшочка был лисий хвост - точь-в-точь, как у Шухлика после змеиного укуса. На спине - горбик. Во лбу - шишка в виде рога. А на левом глазу - чёрная пиратская повязка. - Чего смешного, мой господин? - удивился Малай, крутя пушистым хвостом. - Всегда принимаю облик того, кто меня освободил! Разве кто-нибудь скажет, что я не осёл? Джинн оглядел себя и остался, кажется, доволен. - Ну, ошибся немного в окрасе! - хихикнул он. - Признаю - дал маху! Но цвет-то, цвет какой дивный! Пунцовый, рубиновый, кумачовый! Клянусь всеми чистыми духами, ничего особенно смешного нет! Он прыснул и заржал, как лошадь, на всю пустыню. Так они и обхохатывались вместе, без удержу, как угорелые, будто нанюхались в саду Базизаган болотного газа. Ржали, гоготали, хрюкали, даже кукарекали, пока солнце не взошло. Шухлику очень полегчало. Ушибы и раны уже не так саднили. Но всё же крепкий силач Малай, засидевшийся в тесноте, посадил рыжего ослика себе на спину, а свой горшочек пристроил на голове, изящно, словно шляпку. И поспешил вприпрыжку к саду Багишамал. Некоторые жители пустыни, видевшие эту парочку, долго потом размышляли, был ли то мираж вроде фата-морганы, когда красная фата везёт рыжую моргану, или вещее знамение неизвестно чего, или просто помрачение рассудка. — 57 —
|