|
На Площадке Почётных Лиц, находящейся чуть выше и выдвинутой ещё чуть более вперёд, стояли Советники Замка в серых лёгких одеждах, четыре или пять Учителей, два ученика сзади из школы Дипломатии и даже один Нууки. - Мда… набежало… - буркнул я. - Да уж, не каждый день фортуна перья разбрасывает, - отозвался стоящий рядом в толчее Игина. - Мадам, говорят, капризная… - Как и её свита. Сейчас поглядим… Было несколько непривычно видеть столько народу сразу. Тем более, что все столпились на балконах и террасах, и меня несколько пугала ненадёжность архитектуры за древностью последней. Я поёжился. Воздух становился сухим, почти острым. - Тут и поперхнуться можно - начал я… - Гляди! - толкнул меня справа Рой, - вот они! Усиливающийся гул голосов прокатился волной по головам встречающих. Я увидел три прозрачных тоннеля, как бы повисших в воздухе над Замком. Они были еле видны, и совершенная их прозрачность не позволяла точно определить их количество. - Три. - Нет… пять, вот там…выше… - А вот ещё два с краю… Мы тыкали пальцами в высоту, считая тоннели. Было похоже, что они как бы текут от краёв горизонта и обрываются над Замком. В следующий миг все инстинктивно пригнулись, так как резкий шум распарываемого воздуха, усиленный эхом тоннельных стенок, практически оглушил нас. Что-то неуловимо быстрое, словно пуля, просвистело по одному из тоннелей и вывалилось из него прямо в воздух над нашими головами. Затем это что-то, подобное клубку или шару, развернулось во все стороны, и я… остолбенел. С роду не видел я такой красоты! Распластав в стороны широченные крылья, изогнув вниз шею, на нас смотрело настоящее чудо. Крылья у неё были очень широкие на первый взгляд, но потом я рассмотрел, что это были несколько рядов крыльев, располагающихся один над другим по уменьшению к спине, разворачивающихся в воздухе на манер веера в момент зависания Птицы, и складывающихся в узкие полоски «одно в другое» при набирании скорости. Из хвостового оперения лениво свисали три нервно подёргивающихся жгута, напоминающих хвост то ли гигантской обезьяны, то ли огромной мыши. Но самое главное… лицо. По-другому это было не назвать, ибо столько царственности было в нём, что поневоле хотелось согнуться в поклоне. Глаза её действовали на меня, как змея на маленькую птичку, и напоминали собой полоску ртути, горизонтально застывшую во льду. Размах её крыльев в воздухе был около двадцати шагов. Мы все аж присели, когда эта сверкающая громадина, переливаясь по телу всеми оттенками синего цвета, буквально рухнула нам на головы. — 73 —
|