|
-- Нет, чаще... - Раз десять? -- Нет, еще чаще. Я не знаю. Не могу вспомнить. Почему ты смотришь на меня так? Разве я сделала что-то дурное? -- Это опасно, это очень опасно! - сказала я. - Боги ревнивы. Они не терпяткогда... -- Доченька, ну что ты такое говоришь? - перебил меня Лис. - Божественнойприроде не присуща ревность. Боги, какими вы их себе представляете, это только вымысел и сказки поэтов. Мы говорили об этом тысячу раз! -- Ох-о-хо! - зевнула Редиваль, лежа на спине и задрыгав ногами в воздухе, та что можно было рассмотреть все ее прелести (она делала это для того, чтобы смутить Лиса, потому что старик был очень застенчив). - Ох-о-хо, сестрица богини и служанка раба! Откуда ты знаешь, кто будет наследницей в Гломе? Посмотрим, что думает Унгит насчет нашей божественной сестрицы! -- Кто может знать, что думает Унгит, - тихо сказал грек. Редиваль устала кататься на спине. Она легла лицом в траву и тихо сказала, глядя снизу вверх на грека: - Зато очень нетрудно узнать, что думает насчет этого Жрец Унгит. Может, мне стоит сходить и спросить? Непреодолимый страх перед Жрецом снова проснулся в моем сердце и соединил со страхом за наше будущее. -- Сестрица! - сказала Редиваль, обращаясь ко мне. - Отдай мне бусы из голу бых камней, те самые, которые тебе подарила наша мать. -- Я отдам их тебе, как только мы вернемся домой, - сказала я. -- А ты, раб, - продолжала Редиваль, глядя на Лиса, - научись вести себя с царевной. И почаще советуй отцу выдать меня замуж за какого-нибудь царя. Да не за любого, а за молодого, красивого жеребца с широкими плечами и густой золотистой бородой. Ты ведь вертишь моим отцом как хочешь, когда он запирается с тобой в Столбовой зале. Ни для кого не секрет, кто из вас двоих на самом деле царь Гломский! — 21 —
|