От мечты к открытию

из известных мне ученых наверняка не испытывает чувства зависти к славе

чревовещателя, на которого с обожанием смотрят по телевидению миллионы

людей. Ученые тщеславны, им нравится признанье, они не безразличны к

известности, которую приносит слава, но очень разборчивы в отношении того,

чьего признания им хотелось бы добиться и за что им хотелось бы стать

знаменитыми.

На этот счет ученые обладают предельной щепетильностью. Чем более велик

ученый, тем меньше число людей, мнением которых он дорожит. Но тому, кто

прилежно трудится в одиночестве своей лаборатории над какой-нибудь разгадкой

чрезвычайно запутанного механизма Природы, очень согревает сердце сознание,

что где-то в мире есть несколько человек - быть может, всего полдюжины,-

действительно понимающих важность его работы и те трудности, которые ему

приходится преодолевать. Этих коллег он принимает как равных себе и

чувствует глубокое удовлетворение от того, что благодаря своей работе

приобрел духовное родство с ними. Он заслужил себе место в кругу этой

интеллектуальной элиты. Он может общаться с этими людьми, минуя огромные

расстояния, языковые и социальные барьеры и всю ту мелочную ненависть и

зависть, которые разделяют других. Думаю, что в этот век "холодных" и

"горячих" войн, ожесточенной расовой, политической и религиозной

нетерпимости или просто пошлой банальности людских устремлений ученому не

стоит стыдиться своего тщеславия.

Ореол успеха; преклонение перед героями и желание им подражать

Сам я - страстный почитатель героев; мои великие идеалы - Клод Бернар,

Луи Пастер, Роберт Кох, Пауль Эрлих и Уолтер Кеннон{4}. Но более всего я

обязан д-ру Кеннону, которого знал лично. Это был настоящий человек и

истинный ученый. Он оказал на меня огромное влияние, и на всю свою жизнь я

сохранил к нему большую привязанность. Моя работа по стрессу была в