|
- Непременно, непременно увидимся. Засыпая, Влас смотрел на Гостя, и ему казалось (а может быть, это было на самом деле), что Гость был объят золотым сиянием. И тут Влас вспомнил: "Ну, конечно. Как же это я сразу не узнал Его. Да, да, все как на той иконе, которую бабушка хранила в чулане: и овал лица, и этот удивительный взгляд, и изображен Он на той иконе тоже сидящим в камере. А как называется икона? Как же она называется? Кажется, "Иисус Христос в темнице"". Утешенный найденным ответом, Влас крепко заснул. Когда он проснулся, уже светало, но "вертолет" пока не отобрали. "Значит, шести еще нет", - подумал Влас. Он огляделся. Гостя не было. Сразу же всем телом юноша рванулся вперед и, навалившись на железную дверь, начал стучать. Дверь приоткрыли. - Чего тебе, Филимонов? - раздался из просвета недовольный голос надзирателя. - Простите за беспокойство. Я это... у меня вопрос. А где Гость? - Какой гость? - Ну, сосед, подселенец мой где? - А-а ты про него? - надзиратель вздохнул, - я же говорил тебе, что он только до утра. Увели его уже. Всё. - Что значит всё!? Куда увели-то? - Куда, куда? На кудыкину гору. Не знаешь что ли, куда из этой камеры уводят? И уже закрывая дверь, надзиратель пробормотал: - Высшая мера наказания. Приговор приведен в исполнение. - Да как же вы могли!? - закричал Влас. - Он же ведь для меня, Он же мне, Он за нас... ...И тут Влас проснулся от лязга железной двери. Вошедший надзиратель забрал "вертолет" и объявил, что заключенному Филимонову необходимо привести камеру в надлежащий порядок, так как сегодня будет делать обход начальник тюрьмы. Влас молча буравил глазами надзирателя, пытаясь понять, что приснилось и что было с ним ночью на самом деле. Когда надзиратель ушел, Влас запустил руку под робу, крестик был на месте. Тот самый крестик, что подарил ему Он. Дабы занять себя и успокоиться, Влас стал молиться той молитвой, которой научил его Он. И на удивление Власа, молитва у него шла. — 9 —
|