|
- Васька, за часами следи! Уже лишние пять минут прохлаждаетесь. С тебя вычтем! - Он выходит уже, мамаша! - испуганно закричала Василиса и бросилась тушить свечи перед иконой. - Закругляйтесь, закругляйтесь, - послышался из-за двери голос удаляющейся мамаши. - Василиса, - торжественно и строго сказал Влас, - мы с тобой сейчас канон Богородице читали. Там Христос красиво так именуется - Начальником тишины. Мы, когда молились с тобой, то эту Божественную тишину чувствовали. А когда такую тишину чувствуешь, - значит Бог рядом. Он ведь не в шуме, не в громе и не в блеске приходит, а в певучих волнах сияющей тишины... И сразу после молитвы - крик мамаши, суета. Чувствуешь разницу? Нет Бога в крике. И ты не суетись, и прошу тебя, - ничего не бойся. Благослови меня, я иду на войну за тишину... за твою тишину, Василек, за тишину Христову. - Как благословить? - Перекрести меня вот так, - Влас начертал в воздухе крест, - и скажи: Бог тебя благословит. Василиса вся собралась в трепещущий комочек, как будто от ее благословения зависела теперь жизнь и смерть всего человечества и, плавно перекрестив Власа, прошептала: - Пусть Бог благословит тебя, воин Христов, - на глазах ее выступили слезы. - Ну, молись, Василек, - сказал Влас и вышел, оставив в комнате "Молитвослов" и свечи. Мамаша, откинувшись, сидела на своем обычном месте, в прихожей за столиком, и курила. - Гретхен, - полным решимости голосом обратился к ней Влас, - разговор есть. Мамаша на удивление Власа даже бровью не повела, и, медленно затянувшись, стала пускать дым колечками. Влас сел перед ней и без обиняков спросил: - Сколько стоит выкупить Василису? Эй, тетя, проснись! - Мамаша, как будто наперед зная вопрос Власа, загадочно улыбнулась и, смотря куда-то вверх, неестественно, нараспев ответила: - Пятьдесят тысяч долларов. Влас, еще раз c прискорбием убедившись в проницательности Князева, сказал: — 70 —
|