|
Они падали молча, как снег, словно тополя медленный пух, как молитвенный жест двух рук, они каялись, зная свой грех. Пять минут до земли, и трава оборвет их последний полет. Церковь празднует день Покрова. Каждый сам выбирал самолет. - Ну как? - смущенно спросил Влас. - Ты про самолеты написал, а я недавно вспоминала песенку Галича про кораблик. Песенка грустная, но светлая. А ты случайно не про те самолеты написал, которые недавно в Америке в небоскребы врезались? - Может быть, и про те тоже... Но вообще-то самолеты - это люди. - Мы с тобой? - Василиса серьезно посмотрела на Власа. - Влас, мы что, погибнем? - Ты уж скажешь. - Влас, ты мне вчера обещал, что мы вместе молиться будем. - Точно, давай помолимся за тебя, за Влада и за всех нас. Я "Молитвослов" и свечи церковные принес. Спички есть? - Нет. Есть зажигалка для приходящих. Я-то не курю. Влас возжег три свечи перед Василисиной иконкой Спасителя. Затем опустился на колени, открыл "Молитвослов" и прочел: - "Канон умилительный ко Господу нашему Иисусу Христу". При этом он перекрестился и выразительно посмотрел на Василису. Она тоже опустилась на колени и перекрестилась. - "Во глубине постла иногда фараонитское всевоинство преоруженная сила...", - стараясь подражать чтению в храме, напевно затянул Влас. После канона ко Господу, Влас прочел "Канон молебный ко Пресвятой Богородице, поемый во всякой скорби душевней и обстоянии", "Канон Ангелу Хранителю" и "Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу". Пока Влас читал, Василиса то плакала, то вдруг утихала и замирала, как ребенок на руках матери. Только Влас окончил чтение, как в дверь постучали. Раздался писклявый голос мамаши: — 69 —
|