|
Божественный Отрок ответил кротко и нежно, как говорят с самыми близкими людьми: - Влас, а помнишь ли ты такое удивительное слово "смирение"? Смирение учит тому, чтобы всегда считать себя за ничто, чтобы непрестанно видеть свою малость, чтобы делая даже самые достойные дела для ближних во имя Бога, считать себя рабом, делающим положенное, да и то - плохо. Высокое мнение о себе уничтожает добрые плоды. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать... Тебе остается минута. Пожалуйста, не спеши. Сосредоточься. Принеси Мне исповедь... если хочешь. Горячие слезы потекли из глаз Власа. Он и не знал, что слезы могут быть на самом деле горячими, как будто кто-то плеснул на щеки воды из вскипевшего чайника. И он сказал: - Господи, прости меня, пожалуйста. Я... Прости, что я не люблю этих людей, прости, что презираю отца Понтия и ненавижу Князева, прости, что я желаю мести. Я - гордый. Я думал, что делаю все это ради Тебя. Я был уверен, что Ты нуждаешься в моей помощи. Прости... Лик Спасителя на иконе сиял. - ...я никогда и ничего не сделал доброго для Тебя... - Влас не выдержал и зарыдал, но как-то странно, почти без звука, безмолвно сотрясаясь внутри себя... - Теперь Я вижу, что ты готов, - сказал Отрок. Дверь камеры распахнулась, и видение прекратилось. Вместе с Князевым в камеру ввалилось четверо мужчин криминального вида, явно бывших навеселе. - Ты готов, Филимонов? - спросил Князев. - Готов, - спокойно ответил Влас. - Очень хорошо. Повторяй за мной: я отрекаюсь от Сумасшедшего, якобы приходившего ко мне под видом Христа. Я отрекаюсь потому, что если я не отрекусь от Него, то весь мир отречется от меня. Повторяй! - Я не отрекусь от Христа, даже если весь мир отречется от меня, - твердо сказал Влас. Князев побледнел и тихо спросил: - Это всe? - Всe, - ответил Влас. - А жаль, мог бы еще пожить... Презрительно обведя взглядом скучившихся уголовников, Князев объявил: — 174 —
|