|
- Батюшка, вы понимаете... Вы не бойтесь, я сейчас все объясню. - Угу. - Я... верующий, православный. - Очень приятно. Как же ты, православный, сюда попал? - Я не сам. Понимаете, я в тюрьме сидел... - Та-а-ак. - Да вы не подумайте ничего плохого. Они меня к вам поговорить привезли... как к духовнику. - Понимаю. Только не понимаю, как ты сюда через закрытые двери проник. Ключи-то у "них" откуда? - Отче, можно я сяду? - взмолился Влас. - А то голова кружится. - Садись, но говори правду. Влас сел и хотел было рассказать все по порядку, но тут у него перед глазами все стало расплываться. Теряя сознание и падая, он успел заметить, что отец Серафим всем своим богатырским телом устремился к нему на помощь. - Ах ты, слабый какой, - приговаривал батюшка, поднимая с пола Власа и укладывая его на кровать, - то-то я и смотрю, бледный, как полотно. Ну вот, хорошо, хорошо. Подожди, сейчас я тебе воды дам. Отец Серафим положил на лоб Власу полотенце, смоченное холодной водой, и тот пришел в себя. Священник не разрешил ему сразу подняться с кровати. Он заботливо снял со странного гостя обувь, а потом приготовил для него травный чай. - Тебе полежать нужно, - приговаривал батюшка, - а то встанешь и опять свалишься. Ты, видно, брат, переволновался сегодня. После чая отец Серафим позволил Власу подняться и спросил: - Значит, говоришь, ты ко мне как к духовнику пришел? - Да. Отец Серафим положил на аналой крест и Евангелие, и надевая поручи и епитрахиль, сказал: - Ну, брат, сейчас исповедоваться будем. Готов? Влас просиял. - Да я только этого и желал, батюшка! Спасибо вам. - Бога благодари. Я только свидетель. Отец Серафим прочитал положенные молитвы, и Влас начал свой исповедный рассказ. Говорил он долго, временами не мог удержаться от слез. Говорилось легко. Как бы сами собой вспоминались давным-давно забытые грехи. Священник не перебивал, только когда Влас дошел до встречи с Гостем в тюрьме, его лицо сделалось молитвенно-сосредоточенным. Когда же Влас поведал о второй встрече с Гостем, а затем о "Вечери смертников", состоявшейся час назад в этом самом доме, на лбу отца Серафима выступила испарина. Наконец Влас замолчал. Отец Серафим прочитал разрешительную молитву, снял епитрахиль, поручи и обессиленно опустился на стул, как будто исповедался не Влас, а он сам. — 109 —
|