|
Когда моя мама была маленькой, ей очень нравилось прыгать. Она любила прыгать так сильно, что, став подростком, достигла значительных успехов в прыжках в высоту и добивалась превосходных результатов в окружных спортивных соревнованиях. В последующие годы по вечерам, развешивая выстиранное белье в заднем дворике нашего дома, она часто рассказывала о прыжках и о той радости, которую они ей приносили. Я часто бывал тронут тем волнением, что звучало в ее голосе, когда она так отчетливо вызывала в своей памяти события прошлого, показывая движения на полу в гостиной. Когда я вырос, я полюбил телевизионные трансляции соревнований по атлетике, особенно во время Олимпийских игр, которые мы смотрели всей семьей. Под влиянием маминых рассказов я часто мечтал о том, чтобы стать спортсменом и участвовать в крупных соревнованиях. Когда мне было около двадцати пяти, я попробовал войти в команду спринтеров в большом британском спортивном клубе, носившем название «Sale Harriers Manchester», но, несмотря на неплохие данные, я не был достаточно хорош для того, чтобы войти в состав команды. Несколько дней спустя я тренировался на беговой дорожке один, прыгая с разбега в яму с песком. Через несколько прыжков ко мне по‑дошел глава клуба. Он наблюдал за мной уже некоторое время и спросил, как меня зовут, потому что мое лицо показалось ему незнакомым. Он спросил, как далеко я могу прыгнуть. Я измерил свой последний прыжок и сообщил, что его длина равна примерно шести с половиной метрам. Было видно, что мой результат произвел большое впечатление. Глава клуба попросил меня прийти следующим вечером, когда будет проходить тренировка команды по прыжкам в длину под руководством Терри Дэвидсона. Он хотел, чтобы я присоединился к ним как прыгун в длину, что я и сделал. И очень преуспел в этой области. В течение месяца или двух я, под руководством Терри, стал одним из ведущих спортсменов по прыжкам в длину в Шотландии, однако до того дня в «Sale Harriers Manchester» я никогда прежде не тренировался в прыжках. Вся моя тренировка до того момента проходила в мыслях и эмоциональных образах. Вероятно, существует «ген прыгучести» или набор генов, мотивирующих заинтересованность в прыжках и развитие более сильных и гибких мышц. Возможно, мне от рождения был дан удачный генотип, а возможно и нет. Может быть, произошла просто активизация нужных генов под воздействием мыслей, чувств и мотивации, возникших во мне под влиянием маминых рассказов о прыжках. Эти ментальные и эмоциональные ощущения написали новую генетическую программу, активизировавшую определенные гены, которые заставили мои мышцы развиваться и работать определенным образом. Таким образом, мои способности не зависели от того, унаследовал я «спортивные гены» или нет. — 29 —
|