|
Конкуренция желаний, вопреки привычкам и устоявшимся страхам, не только не доставляла неудобств, не раздражала и не утомляла, как она утомила в свое время буриданова осла и уподобившихся ему, но наоборот – странным образом возбуждала, и даже возникало наслаждение… точно, было точно наслаждение в теле, где-то в горле… нет… да, в горле, и еще в верхней части груди что-то так приятно переливалось, щекотало, игриво и ласково. От этого наслаждения иногда отдавало вниз, и тогда член неожиданно набухал, приятно, не так, как когда все напряжение сосредоточено именно в нем, а как-то по-другому, равномерно из глубины наружу. В таком состоянии он мог бы наверное трахаться очень долго, не опасаясь кончить. Взгляд Андрея упал на Йолкины коленки, и член стал еще более упругим, когда он вспомнил, как клёво она трахала его, сидя на нем сверху, там, на берегу океана. Так, а что еще? Есть что-то еще. Да, кстати, а ведь вот это самое наслаждение – это ведь тоже часть полноты его жизни. Само по себе переживание наслаждения – интересно, и не только в том смысле, что есть чисто исследовательский интерес к исследованию того – как оно существует и развивается. Удивительно было другое – сам факт переживания этого наслаждения приводил к состоянию, когда полнота жизни переливалась в нем особенно интенсивно, будто слегка вязкая, светлая жидкость. А еще – кроме имевшихся желаний было что-то еще – какие-то еще желания, но какие – непонятно. Странно… Когда хочешь – хочешь чего-то конкретного, так было всегда, а тут… Андрей замер и стал вчувствоваться в то, что он испытывал, и это было интересно само по себе – вот! Вот еще то, что наполняло жизнь – само наблюдение. Как будто сидишь в густых кустах в заповеднике и смотришь – как бродят животные, как они появляются и исчезают, не догадываясь о его существовании – само наблюдение за восприятиями, за переживаниями является тем, что делает жизнь очень наполненной и интересной. А как же раньше? Разве раньше такого не было? Были ли раньше все те звери, за которыми теперь можно наблюдать? Нет, заповедник был пуст. Он точно помнил, что раньше такого не было, но как тогда было? Странно представить сейчас, посреди целого бурлящего конгломерата восприятий, что может быть скука! Нет ничего столь абсурдного и мертвенного, как скука. Скука – это смерть. Это и критерий смерти – критерий того, что твоя жизнь катастрофически сломалась, ушла под откос, и само переживание скуки является смертью. Андрей с содроганием вспомнил, как раньше он мог страдать от скуки, например сидя в автобусе или электричке. Как он «убивал время», покупая для этого дешевые детективы, кроссворды. Охуеть!! И ведь люди так и живут, и если бы не случайное стечение обстоятельств… холодок ужаса пробежал по спине. Ведь если бы не случайное стечение обстоятельств, он бы и сейчас был таким трупом. — 176 —
|