|
Еще вот что. По данным широкоизвестных экспериментов, в сухой почве каждые пятьдесят лет около девяноста процентов спор бактерий теряют свою жизнеспособность. А десять процентов – остается. Еще через пятьдесят лет из этих десяти процентов останется в свою очередь десять процентов жизнеспособных, то есть один процент изначального количества, и так далее. Это означает, принимая во внимание их количество, что в сухой почве и через несколько тысяч лет еще останутся жизнеспособные споры. А Беккерель еще в двадцатом веке рассчитал, что некоторые микроорганизмы при температуре, близкой к абсолютному нулю, могут оставаться жизнеспособными на протяжении миллионов лет, так что даже при космической катастрофе генный материал будет жить миллионы лет или больше, если успеют образоваться споры. Так что если в нашу планету врежется, скажем, метеорит или другая планета, и если смерть ежей наступит не немедленно, а хотя бы на протяжении нескольких часов они будут цепляться за жизнь, тогда в их организме произойдет фантастический, немыслимый для животного процесс: их ДНК, по крайней мере в некоторых клетках, будет окружено прочнейшим корпусом, и даже если наша планета разлетится вдребезги, споры с их ДНК – ДНК человека озаренного, будут носиться по космосу миллионы лет. Понадобится это кому-то или нет… надеемся, что этот вопрос нам не придется выяснять в реальных условиях… Но сам по себе факт офигенно интересный! Ежи нам, видимо, еще долго будут подкидывать материал. Ну ладно, вы удивляйтесь, а пока вот вам новость номер два. Судя по всему, те же экстремальные условия, которые приводят к спорообразованию у ежей (блин, надо будет еще привыкнуть употреблять термин «спорообразование» применительно к людям), приводят и еще к каким-то изменениям, но только ли эти экстремальные условия являются причиной – это вопрос. И еще: «после этого» не значит «вследствие этого», напоминает нам с Мартой пробегающий мимо Джерри. Да, он прав – надо учитывать, что ежи в течение всей недели работали с Томасом в «погружениях», как они это называют, которые и сами по себе еще совсем не изучены, и их влияние на развитие тела не изучено также. Мы тоже хотим учиться «погружаться», Томас, не будь занудой, уделяй и нам побольше времени. Это сейчас мы повернуты на генетике, но ничто нам не мешает стать и «дайверами» заодно, вы ведь такой термин используете для ваших опытов? Чтобы неспециалисты смогли оценить новость номер два, напомним, что живые организмы почти на девяносто девять процентов состоят из четырех химических элементов: водорода, кислорода, углерода и азота. Многие биомолекулы содержат также атомы серы и фосфора. Перечисленные макроэлементы входят в состав всех живых организмов. В общем, эта шестерка – основа жизни в нашем ее понимании. Ну это знают все, даже Томас. Есть, однако, и менее распространенная в среде дилетантов информация: химические элементы, относящиеся ко второй важной в биологическом отношении группе и в сумме составляющие примерно процент массы человека, присутствуют, за немногими исключениями, в виде ионов. Эта группа включает щелочные металлы натрий и калий, щелочноземельные металлы магний и кальций. Галоген хлор также всегда присутствует в клетках в форме аниона. Ну и еще другие жизненно важные химические элементы присутствуют в таких маленьких количествах, что их называют «следовыми элементами». Это железо, цинк, медь, кобальт и марганец. К жизненно важным микроэлементам относятся также некоторые неметаллы, такие, как йод и селен. И всё. Ну а у ежей – но не всех, а только трех, которые вернулись к нам с перевала, это не всё. У них обнаружены два дополнительных элемента – рубидий и цезий, причем это не означает, что они съели что-то нехорошее. Рубидий, к примеру, обнаружен в транспортных РНК, а цезий – в лизосомах. Что они там делают, и откуда они берутся – одному богу известно. Джерри, во всяком случае, это пока неизвестно. — 173 —
|