|
Глава 08. Громко хрустнула ветка, и Слип замер. «Ну и ну… скоро я стану таким же, как кадумы. Совсем потерял осторожность… возомнил себя умником, что ли? Смотри, Слип, лес проучит тебя, как он проучил кадумов…» Теперь надо подождать, постоять на месте, а еще лучше – посидеть. Да, лучше посидеть. В таком состоянии, когда наступаешь на ветки и хрустишь на всю округу, можно натворить что угодно. Вокруг все шершавое, мохнатое, мокрое, пахучее, густая мокрая трава, высокие раскидистые деревья с красной корой и висячим мхом на ветках и стволах. Большие овальные разноцветные листья в мелком прозрачном ручье. Неопытному глазу лес показался бы слишком темным и неуютным, луна куда-то сбежала с неба, и все тени сдвинулись, дружно слились в одно влажное, подрагивающее, непредсказуемое существо. Раньше в такие безлунные ночи Слип старался даже не высовываться, но теперь он знал, как ориентироваться в полной темноте. Для этого не надо судорожно озираться по сторонам, и уж тем более не нужно никуда всматриваться и пытаться что-то разглядеть – это совершенно бесполезно. Нужно поднять взгляд чуть вверх от земли и поворачивать голову из стороны в сторону, не торопясь, сделав глаза будто бы расслабленными, мягко и широко охватывающими темноту; не стараясь ухватить детали, а лишь спокойно сосредоточившись на том, что ты хочешь, и тогда в какой-то момент прямо в центре груди возникает тонкое предчувствие, почти неуловимое, которое и ведет к цели. Теперь он уже умел это делать, натренировавшись в густых порослях на безопасных Вороньих холмах, что в полудне отсюда. Ночью ветер особенно яростно выдувает запахи прочь с холмов, подхватывая их у самой земли и унося вертикально вверх к верхушкам деревьев, а потом бережно опуская их к нижней кромке леса между холмами, так что можно не опасаться, что чуткий нос невольно будет давать подсказки глазам. Это было непросто, да, непросто… Слип ощутил гордость за свои успехи, но тут же вспомнил длинную Кариссу и быстро укоротил возникшее довольство, и вовремя! – тонкое равновесие между безмятежным знанием, живущим в груди, и тем, что он слышал, видел, нюхал, ощущал, не было потеряно. Чуть качнувшись, связь восстановилась, и он снова стал неотъемлемой частью этого леса, а не просто охотником или жертвой. Да… у Кариссы многому можно научиться. Он еще обязательно вернется к ней, и не раз. Слип поводил глазами из стороны в сторону, прислушался к своим ощущениям. Да… определенно… вон то черное пятно среди других черных пятен отзывается в его груди. Мягко ступая и изгибая тело, вторя нежным прикосновениям пушистых еловых лап к бокам, он сделал несколько шагов. Тьма расступилась. Точно, тут будет удобно. Две больших сосны срослись у основания, образовав прочный укромный шатер, и когда Слип разгреб листья вокруг корней, ниша стала достаточно глубокой, теперь можно прижаться спиной к шершавой коре. Теплая... сосны всегда теплые... теплые и уютные. Березы – те тоже уютные, но более отстраненные, они живут сами по себе и не любят общества. Теперь можно замереть и отдаться чувствам и мыслям. — 59 —
|