|
- Я хочу сказать… я сама себя не слышу… Томас Хельдстрём… туман перед глазами… ты проявляешь неискренность… сейчас я потеряю сознание?.. ты замалчиваешь… ты неискренен. Ты… должен понимать, значит, ты понимаешь… все смотрят на меня – все дайверы, все волкодавы и прогрессоры, все тысячи ученых… что если мы не замечаем никаких изменений, то это не означает, что их нет… господи, мои институтские тоже на меня сейчас смотрят… и если бы ты был тупой… что я такое несу?!!... и сам верил бы в том, что ты говоришь, то не стал бы так радоваться поддержке про паровозы… а что я несу… я несу правду… а ты радуешься, испытываешь облегчение… почему я должна стесняться искренности и ясности??... вот ты большой, известный специалист, у меня поджилки трясутся говорить тебе все это… что я несу?... а не сказать не могу – вместо того, чтобы радоваться, ты мог бы проявить искренность и самостоятельно рассказать нам всем – какие ты видишь опасности этого эксперимента, ведь кто еще в этом разбирается лучше тебя?! – перед глазами как-то прояснилось, небо на землю не упало, в фокус попало лицо Менгеса, он показывает большой палец и смеется. Надо мной?? - Да в общем есть кому разбираться не хуже его, Тора, - голос Менгеса был уверенный, поддерживающий, и страх вдруг исчез. – Опасность, конечно, есть, иначе бы заводили бы мы тут эту тему… ты права – это неискренность - пытаться зажевать тему. - Согласен. – Это Томас. Он согласен! – Опасность есть. Мы в самом деле не знаем, с какой стороны ожидать подвоха. Человек – не стиральная машина и даже не суперкомпьютер. Человек – тайна, в которую мы только начинаем проникать. И просто нет способа быть уверенным в том, что длительное перемещение не приводит к каким-то катастрофическим последствиям. - У нас уже есть опыт… - это произнесла незнакомая Торе девушка. Очень уверенная в себе, очень сильная… от нее прямо таки истекает сила. Движения очень скупые. Глядя на ее повадки, Торе вдруг стало ясно, что она владеет собой в такой степени, что может, наверное, застыть без движения на неделю. И еще ей стало ясно – как много она сама совершает паразитических, мелких, совершенно бессмысленных движений всеми частями тела – не тех движений, которые доставляют удовольствие, а тех, что обслуживают мелкие негативные эмоции. Захотелось стать такой же – лаконичной в движениях, захотелось начать охоту – выслеживать и устранять эти… даже не движения, а скорее ужимки. – У нас уже есть потери, - продолжала девушка. - И мы тоже были уверены, что контролируем ситуацию. — 105 —
|