|
Пока я писала эту книгу, я на пару недель заползла в своего мученика. И я работала по четырнадцать часов в день, едва отрываясь, чтобы передохнуть, и с нетерпением ожидала, когда закончу книгу, чтобы жизнь моя могла начаться опять — жить на полную, а не получать удовольствие от ежедневного процесса письма. Мой внешний мир стал показывать, что не все в порядке: буря разрушила сад, колесо у машины спустило, и несколько раз ко мне звонили по ошибке. Я боролась некоторое время, пытаясь понять метафоры, пока внутренний голос не сказал мне во время медитации: «Ты мученица с этой книгой». Внезапно это все обрело смысл! Я взглянула на свои убеждения и незаконченные дела, заново организовала свое рабочее расписание, сделала несколько загородных прогулок — и почувствовала огромное облегчение. Лазарис описывает мученичество, как «тихий и справедливый гнев, который ищет тихой и справедливой мести». Он полагает, что мучеников нельзя наказывать. Они уверены: они единственные, кто страдает. Мученики отказываются видеть, какое влияние они имеют на других. Мученики не бывают неправыми. Они всегда обосновывают и оправдывают свое поведение. Это всегда другие виноваты, а их просто не поняли и не оценили. Мученики-родители учат своих детей, как играть в эту игру. («Посмотри, что я для тебя сделала, а как ты себя ведешь! Нет, выйди и поиграй со своим отцом. А я останусь и помою полы на кухне, постираю твою одежду и приготовлю тебе обед.») Дети хорошо развитых мучеников узнают, что это плохо — наслаждаться жизнью, плохо удовлетворять свои нужды, плохо выражать гнев прямо, что «любовь» означает самопожертвование. Дети, которые участвуют в этой игре, сами вырастают жертвами и мучениками. Мученики взращивают мучеников. Джесика была дочерью мученицы и узнала игру хорошо. В семнадцать лет она забеременела от пожилого мужчины, который тут же бросил ее. Семья тоже отвергла Джесику, и она переехала в другой город, где приложила все усилия, чтобы воспитать своего сына одна и без поддержки. Когда ее сын сильно пострадал в дорожной аварии, она ухаживала за ним до полного изнеможения, отказываясь от посторонней помощи и утешая себя мыслью, что если бы ее семья знала, через что она проходит, то они бы ринулись ее спасать. Она сошлась с женатым мужчиной, который, в конце концов, прекратил отношения, но и десять лет спустя Джесика все еще была убеждена: однажды он поймет, что любит ее, и прибежит к ее дверям с кольцом, и они будут жить счастливо долгие годы. Платяные шкафы в ее доме были забиты новой одеждой, обувью, парфюмерией и косметикой, и все это она берегла для своего нафантазированного будущего. А сама тем временем носила одни и те же старые тряпки неделю за неделей, жила в бедности, была «преданной» своему бывшему любимому. — 67 —
|