Ключи к смыслу жизни

Обратите внимание — «все испытать» или «удовольствия» зна­чит получить удовольствие самому, без участия других людей. Похоже, что те, кто находят смысл жизни в любви имеют в виду любовь к себе, а не любовь к другому. Поскольку, если имеется в виду любовь к другому, то смысл жизни будет заключаться в том, чтобы любить. «Смысл жизни в любви» попахивает вполне потре­бительском к этой самой любви отношением. Те, кто так отвечал, в лучшем случае, готовы разделить любовь со своими собствен­ными детьми. А при словах «построить дом и посадить дерево» так и видится кирпичный дворец за высоким каменным забором, около которого торчит одинокое дерево.

Хотя всякий творец, тайный или явный, хочет, чтобы его твор­чество было признанным и популярным, в «творческом» ответе другие люди, то есть зрители, слушатели, потребители, никак не учитываются. Абсолютно все равно, что там человек «натворил». Лишь бы он творил.

Сами того не ведая, пленку эгоизма преодолевают только те от­вечавшие, которые говорят о счастье. Дело в том, что само слово «счастье» в русском языке означает «с-частью», то есть совместно с другими или «вместе». Однако это слово когда-то было сино­нимом понятий «соборность» или «единство». Человек не может быть счастливым в одиночку.

Однако говорит об этом только забытый смысл слова, сами отвечающие имеют в виду вполне «эгоцентрическое счастье» — личный успех и личные деньги.

В том, что я сейчас описываю, скрыта явная метаморфоза ощу­щения смысла жизни и счастья.

Герой маленького рассказа «Сон» Фазиля Искандера просыпа­ется утром и думает о непрочности семейной жизни. «И хотя они с женой жили дружно, он подумал: в жизни всё может случиться. Чего-то главного им всегда не хватало».

Он подумал: люди связаны прочной близостью, только если вместе молятся или вместе совершают преступления. Ни того, ни другого у супругов не было. «Да, — подумал он, — прочно людей связывает или небо, или ад. Всё остальное непрочно. И даже име­ет право на непрочность».

Герой почувствовал тоску о Боге и ощутил вину, что не затоско­вал о нем раньше.

Внезапно он вспомнил, что несколько дней назад распалась семья его друга. Не этим ли объясняется его сон? Он считал, что это семья счастливая, верующая, озвученная звонкими голосами детей. И вот всё рухнуло. Вера не помогла.

Да и есть ли счастливые семьи? Он крепко задумался. Да, вспомнил он, одну такую семью он знал с самого детства. Это была патриархальная крестьянская семья. В этой семье муж и жена не только не стремились к какому-то счастью, они даже не подозревали о том, что оно существует и что к нему нужно стре­миться — «для них добросовестное выполнение долга и было сча­стьем, но они не знали, что это так называется».