|
На радостях я подскочил и ускакал на Гокио-ри, оставив Клэр записку. Идти было тяжело, не хватало дыхания, и до вершины я дошел за скромные час ноль восемь. Вернувшись, я нашел свою записку нетронутой, но меня это совершенно не обеспокоило, и я занялся крайне полезным делом — стал учить местного повара, как делать куриный бульон и вареную курятину. Это совсем не так просто, как кажется! Объяснение нужно проводить в три этапа: первым делом говоришь, что делать: сварить курицу в воде. Вторым делом говоришь, чего не делать: не класть карри и вообще ничего, кроме небольшого количества соли. И третий этап: стоять над душой повара и перехватывать его руку каждый раз, когда его рука почти сомнамбулически тянется к карри. Это очень непросто, поверь мне на слово, преодолеть манию непальских и индийских поваров пихать везде карри и прочую другую дрянь. Лет восемь назад в Катманду какой-то русский открыл ресторан русской кухни. Когда мы случайно разговорились, он чуть ли не со слезами на глазах рассказывал, что терпит поражение в войне с карри. Стоит ему отвернуться, и в борщ, сырники, голубцы летит добрая порция карри. Ругать поваров бессмысленно, это происходит помимо их воли... Кстати, ресторан через год закрылся, да и я сам туда не ходил. Уха с карри как-то не вдохновила... Я насладился своей победой и сожрал вкусный куриный бульон и вкусную вареную куриную ногу с картофельным пюре, после чего почувствовал такой прилив сил, что снова пошел на Гокио-ри. Пятьдесят семь минут и пятьдесят четыре секунды - уже совсем неплохо! Но это потребовало немалых усилий, в том числе и усилий сосредоточения. За весь час я ни на секунду не отвлекся от контроля дыхания, который составляет важный элемент быстрой ходьбы вверх. Если мышцы позволяли идти быстрее, то дыхание – нет. На вершине Гокио-ри (5347 метров) атмосферное давление ровно в два раза ниже того, что на уровне моря. Кислорода маловато. Иногда я делал вдох на шаг одной ногой и выдох на шаг другой – я назвал это «обычным шагом». При обычном шаге возникает оптимальная скорость и минимальная усталость, но начинает сказываться дефицит кислорода и начинаешь задыхаться. Тогда я переходил на «двойной шаг», когда вдох и выдох приходились на каждый шаг каждой ногой. При этом удавалось насытить тело достаточным количеством кислорода, но тем приходилось замедлять, так как слишком частое дыхание избыточно нагружало мускулатуру грудной клетки, и в легкие возникали неприятные ощущения. В конце концов я выбрал несколько основных ритмов, которые чередовал: два двойных шага, два нормальных, или два двойных, один нормальный и так далее. Так как крутизна подъема постоянно менялась, мне приходилось очень чутко прислушиваться к признакам надвигающегося кислородной недостаточности, чтобы вовремя перейти на другой режим ходьбы или сбавит темп или изменить длину шага. Главное – чтобы не сбилось дыхание, потому что тогда, во-первых, придется останавливаться, а во-вторых, потом снова входить в темп, а это значительные потери времени. — 67 —
|