|
Кроме этого, в моей работе появилась та самая область задач, о которой рассказал Алекс. Впрямую об этом не говорилось, но как я понял, события, анализом которых я занимался, были напрямую связаны с теми, которые аналитики Службы квалифицировали как «контакт». Все участники событий были от меня наглухо закрыты. Я мог сколько угодно влезать в анализ мельчайших аспектов их жизни, но не мог и близко к ним подходить, не говоря уже о личном контакте. Задачи передо мной ставились разные, но в основном они касались выявления связей. Это были задачи на «нюх», с которыми не могли в принципе справиться компьютеры. Это было довольно увлекательно, и работа меня затянула. Есть ли связь между сорокалетним слесарем из Куала-Лумпура и десятилетней девочкой из Мальмё? Я получал данные компьютерной обработки их профайлов, но обычно там было 99% бессмысленного мусора, и надо было найти, почувствовать, вынюхать тот один процент, который натолкнул бы на верную идею. Интересным был и сам процесс формирования стиля расследования. Ведь просто иметь на своем компьютере два файла по пять тысяч страниц и хаотично писать их, или тупо применять алгоритмы поиска слов в обоих файлах – это путь в никуда. Пришлось бы потратить нереальное количество времени, утонуть в деталях о форме чашек, моделей чайников, освещенности комнат и концентрации кошек на километр. Компьютеры собирали все, но связь могла найти лишь хитрожопая человеческая голова. Задача немного облегчалась тем, что точно было известно, что связь есть. Кстати, связь между слесарем и девочкой я нашел быстро. Слесарь каждый вечер запирался в туалете и мастурбировал на фотку из журнала, на которой была запечатлена [… этот фрагмент запрещен цензурой, полный текст может быть доступен лет через 200…] отправляется в путешествие в теплые страны, и там она отбивается от группы, забредает в какие-то трущобы, и там ее [… этот фрагмент запрещен цензурой, полный текст может быть доступен лет через 200…] и засыпала. Для того, чтобы с высокой точностью реконструировать вещи, подобные вышеописанным, требовалось сопоставлять обрывочные сведения. Но они всегда должны были быть, ведь если у человека есть устойчивые сексуальные фетиши, это обязательно как-то проявится в тех или иных его словах, поступках, покупках и т.д. Конечно, это было проникновением в частную жизнь людей. Конечно, это мне не нравилось как человеку, относящемуся с уважением к тем принципам, которые приняты в цивилизованном обществе. Конечно, это вызывало во мне любопытство и давало немало для того, чтобы лучше понимать людей. Конечно, это давало и чувство ответственности. Было совершенно немыслимо, чтобы какой-то кондор вдруг стал распространять интимную информацию об исследуемых нами людях. — 47 —
|