|
И всё-таки это был тупик. Я продвинулся дальше вперед по улице, еще дальше, еще… впереди открылась какая-то небольшая площадь, и, подлетев к ней, я понял, что это не площадь, а то, что скорее можно было бы назвать школьным двором. Само здание школы было тут же справа – небольшое двухэтажное сооружение. [… этот фрагмент – 1 страница - запрещен цензурой, полный текст может быть доступен лет через 200…] это бестелесное существование стало поднадоедать. Я вывалился обратно на площадь и уверенно двинулся назад. Делать тут было нечего. Надо было возвращаться и браться за Фрица. Сейчас, когда Клэр явно не могла дать ему то, чего он искал, а я мог бы вернуться сюда снова, у меня появлялись определенные шансы заставить его раскрыть свои карты. Снова возникло немного лихорадочное состояние при мысли о том, что сейчас надо будет пересечь стену в обратном направлении. Подобравшись к тому месте, где была стена, я притормозил. Стены по прежнему не было, и со своего места я мог уже даже видеть краешек раскидистой кроны дерева, под которым обычно сидел мальчик. Любопытно, прошло ли какое-то значимое время с той стороны стены, или нет? Я пододвинулся еще ближе. Готовясь броситься в стену, я точно заметил место, где она начинается – у небольшого камня, торчащего из земли. Прямо вот тут, в десяти сантиметрах от меня! Что-то по-прежнему удерживало меня от последнего «шага», и я аккуратно пододвинулся еще на сантиметр, еще на один, еще… и вдруг словно мир взорвался вокруг меня – удушливая липкая масса вдруг и одномоментно возникла везде вокруг меня, и я узнал чертову серость. «Переход» - промелькнула мысль. Тонкий слой пространства, отделяющий меня от начала стены, вдруг вспучился, развернулся и превратился снова в толстенную, вязкую как гудрон, серую массу с едва заметными контурами и тенями вокруг. Если здесь проходит граница времени, то не удивительно, что и пространство выкидывает такие штуки. Рассуждать было некогда. Снова появился сильный страх, что мне не удастся преодолеть эту «полосу отчуждения» и вернуться домой, и я уже не стал его притормаживать, а наоборот, подстегнул себя этим страхом, как лошадь, еще и еще, и начал прорываться. Нельзя позволить себе быть утянутым в сладострастные фантомы, в эту яму, в которой можно барахтаться неделями, месяцами, а может и годами, где попадаешь в очаровывающую власть переливающейся красоты, связывающую тебя по рукам и ногам, наполняющей тебя и вынуждающей остановиться, напитаться ею, пропитаться насквозь, еще и еще, потому что этого всегда мало, всегда слишком мало, и может быть я был бы более защищен сейчас от этого наваждения, если бы с самого раннего детства, с самых первых дней и месяцев никто бы не раздавливал мои желания, никто бы меня не запугивал и не ругал, и я бы рос свободным человеком, который может наслаждаться жизнью, наслаждаться небом, воздухом, играми, влюбленностью и сексом, и тогда я не превращался бы в безвольного и беспомощного амока, неспособного оторваться от этих бескрайних волн удовольствия и глубокой всеохватной радости и какого-то благоговения, потому что мне было бы это доступно и так, повсюду - здесь и вне стены, в обычном мире и в глубоком воспоминании, и может быть и вязкость переживалась бы по-другому, может быть и кристалл, начав наслаиваться в глубоком детстве, оказал бы гигантское влияние на мой ум, мое тело, мою способность воспринимать и эволюционировать, и надо что-то сделать… надо что-то сделать, надо остановить это утекание, это размазывание, я должен остановить себя, снова раздвоившись, снова потеряв единство, которое так редко и так ценно… надо остановиться, надо блять остановится! Заткнись, блять!! — 303 —
|