|
- Мне до сих пор трудно представить Эмили в форме СС, - рассмеялся я. – Какие-то совершенно несовместные вещи. - Они несовместны прежде всего потому, что у тебя мозг промыт насчет СС, - отрезал Фриц. – И кроме того, она никогда и не носила форму СС, поскольку, как я говорил, такой формы и не могло существовать для женщин. Кажется, какое-то время её пытались обязать одевать в форму СС-гефольге… это вспомогательные женские подразделения, формально относящиеся к юрисдикции СС, прежде всего это связистки, штабистки и надзирательницы в женских концлагерях… они проходили стажировку в Равенсбрюке… тоже, столько дичайшего вранья на их счет сейчас развелось… Ну форма такая довольно невзрачная, но Эмили наотрез отказалась, и на это плюнули. - Мало того, что женщина-штандартенфюрер, да ещё и без формы… - Да, и некоторые очень даже злились по этому поводу! Ну и в общем после этого вопросы с допуском прекратились, а мы получили возможность выпендриваться, но делали мы это без зла и без злоупотреблений, просто… ну понимаешь, когда в очередной раз сталкиваешься с каким-нибудь ретивым мудаком, тешащим своё эго за счет простого человека, или попросту издевающегося, то показываешь ему свой дубовый листочек… ну ты понимаешь, о чём я, и интересуешься, куда он предпочел бы отправиться в отпуск – в Маутхаузен или Аушвиц, и смотришь, как эта шваль, чуть не кланяясь и пресмыкаясь, уползает в своё змеиное гнездо. А насчет Гиммлера… подождем, пока напишут честную историю. Я думаю, лет через пятьдесят напишут, конечно, не вечно же длиться этому сумасшествию… тут всё примерно как с Гёссом, который под пытками признался в том, в чём его заставили признаться, ну так под пытками люди признавались и в том, что копали туннель из Москвы в Токио… а в общем мне уже все равно, просто есть общее чувство грубо попранной справедливости, но разве могло быть иначе? А справедливость восстановят, куда ей деваться. - У вас здесь пишут историю? – поинтересовался я. – Ну настоящую историю, как свидетельства из глубоких воспоминаний. - Разумеется, - кивнул он. – Ещё как пишут. Это интереснейшее направление, ну просто… до писка интересное:) Видно было, что эта тема оживила его существенно больше, чем перечисление разных фюреров. - Ведь первым делом что спрашивает невежественный человек, когда говорят про историю, про герменевтику? Он спрашивает – а на кой черт мне это надо? И верно, ему этого и не надо, потому что он тёмный и невежественный, и ум его ещё не родился как таковой, пребывая в дикости и первообразной своей мрачной и сырой чувственности, которой есть дело только для наслаждений более чем примитивных – нажраться, выебать самку, выебать конкурентов-самцов для утверждения статуса, поспать и снова нажраться. Так ведь он даже поебаться на самом деле не в состоянии так, чтобы получить удовольствие! И зачем ему история? Но человеку, который пробуждается к удовольствию и подлинной чувственности, история нужна, просто необходима. Я даже не говорю о чисто прагматичной стороне этого дела, ведь всем понятно, что неверно и дурно истолкованная, а тем более перевранная, история ведет нас в пучину бессмысленных повторений ошибок, а разве у людей есть время на исторические ошибки? У людей есть время на свои собственные, для того жизнь и дана, чтобы поступать, ошибаться, получать опыт, поступать, учиться, поступать, ошибаться, получать опыт… это и есть наша жизнь, но разве не было бы горько обнаружить, что вся эта персональная история зиждется на каком-нибудь глобальном, фундаментальном заблуждении типа «торжества коммунизма» или «торжества нацизма»? Сколько умнейших, честнейших людей просто таки просрали свои жизни лишь потому, что ум их был затуманен ложными историческими предпосылками? Это ладно, - он махнул рукой, переводя дыхание. – Но в изучении истории есть наслаждение, удовольствие, даже блаженство. Разве наши историки руководствуются возвышенными словесами типа тех, что я тут произношу? Конечно, они согласятся со мною, но тем ли они руководствуются в своих повседневных экспериментах? Да конечно же нет. Их влечет удовольствие, да, такое простое и банальное слово «удовольствие», которое так много значит для нас, людей. Удовольствие от познания – не это ли главный двигатель, питающих настоящих ученых? Даже физика – разве не выросла она из простого удовольствия от созерцания падающих тел? Разве химия не появилась из простого удовольствия от наблюдения за превращающимися веществами? Сейчас наука настолько коммерциализирована, что говорить об удовольствии даже становится стыдно! А что это за ученый, который стыдится наслаждения от занятия наукой? Что за любовник, который стыдится своей возлюбленной? Может ли он в самом деле доставить удовольствие и себе, и своей девушке? — 183 —
|