|
— Разве это занавеска? Это — искусство… — вырвалось у меня со вздохом. — Зеленый — цвет востока, — объясняла знахарка. — Алый — цвет зари, начала жизни. Цветики, травки — знак роста, расцвета. Справный рисунок, и краски справные. В самый раз под эту комнату. Рассветный шелк задал тон всей обстановке. В цвет ей мы раскатали ковер — розовый квадрат в салатной рамке. В углу у входа голубой полукруг камина перекликался с сапфировым небом в самом верху занавесок. Напротив окна встал шкаф, слева находилось угловое бюро и деревянный стул, обитый по спине и сиденью кожаными подушками (будущая жена Федора — учитель, и пока они не обзаведутся ребенком, здесь, в детской, будет ее рабочий кабинет). Направление угла, в котором стояло бюро — северо-восток, — сторона, благоприятная для ученых занятий, познания и умственного развития. Больше мебели в комнате не было. — А больше и не надо пока, — пояснила Домна Федоровна. — Вот дите появится, тогда и обставят, как полагается. Следующей на очереди была спальня. Здесь уже находился комод (восточный угол), трельяжный столик (западный угол), по западной же стене встал массивный шкаф на вычурных ножках, у камина стоял небольшой столик — дубовый овал на кованом основании и два невысоких кресла. Весь центр комнаты занимала широкая кровать; на ней лежал внушительных размеров матрац. Несмотря на его габариты, кровать казалась невесомой; такое впечатление создавалось за счет изящных спинок из кованого кружева. Осмотревшись в спальне, мы с хозяйкой в первую очередь занялись окном. На это, северное окошко, мы повесили сначала легкую занавеску из сиренево-розовой органзы, поверх нее — шторы из фактурного небеленого льна с жемчужным отливом. С обеих сторон свешивались шелковые лиловые кисти; этими кистями я подвязала шторы, и в спальню заструился бледно-розовый свет; на него сразу же откликнулось розоватое дерево стен. Из такого же фактурного льна было изготовлено и покрывало кровати; края его украшал вышитый гладью растительный рисунок: лиловым — виноград, черным — листья, ветви и усы. Дуэт окна и кровати сразу же определил облик спальни. Жемчужно-лилово-розовые тона царили здесь: то были цвета, с одной стороны, холодные и успокаивающие, а с другой — чувственные и романтичные. Две тканые дорожки (розовое, черное, серое, фиолетовое) придали комнате законченный вид. Домна Федоровна включила весь свет — проверить светильники (а их в комнате было четыре: по обеим сторонам от камина, над комодом и трельяжем). От восторга я захлопала в ладоши: в их мягком аметистовом свете лен покрывала и штор засиял драгоценным жемчужным блеском. — 61 —
|