|
— А как же отличить положительные токи от черных? — Да очень просто, дадуня. В окна только дневной свет проникать должен, с ним всегда сила добрая приходит. А ночью токи темные, потому окошки ставнями закрывать треба, или занавешивать плотно. Казак покрутил в руках раму, дунул в углы, крякнул: — Добре! — и продолжил. — Окошко — не лишь для света вход. То место непростое, граница пространств. Внутри — дом, твое, снаружи — задомье, чужое. А по квадрату окна силы особые ходят, они токи наружные в дыхание дома преобразуют, в жило. Оттого энергия окна для людей губительной может быть и дюже много в окно пялиться — перемены кликать. У нас вон девки в старину, когда замуж хотели, долго-долго у окошек сиживали. Ну, девкам — можно, а который человек уже с семьей, устоялся, перед тем как в окно глядеться — пораскинь, надо оно тебе — перемены-то? Какие ишшо придуть… Алексей Петрович помолчал, вглядываясь куда-то в невидимую мне даль… — Ну вот я и гуторю: что в окно входит — всегда к переменам. Не к хорошим переменам, к худым. Птица влетит — к болезни, а то и вообще, к покойнику. Постучит среди ночи по раме — жди беды. Вот когда война была, часто-часто воробьи да галки в хаты через окна летали… Но беда — что птица: и ее отогнать можно. Когда лихо кругом было, знающие люди над окнами пугалки вешали, вроде огородных. Птица пугалась и в дом не летела… Я подавила улыбку: мне такой способ «отпугивания» смерти показался до боли детским… — Зря лыбишься, доня. Это по твоим городским мозгам такое дуростью кажется. — Нет, ну что вы… — смущенно залепетала я. — Просто как-то по-детски это, пугалки вешать. — Ну добре. А что ж ты не смеялась, когда я тебе про силу Креста-символа гуторил? — Ну, крест. Крест — это мистический знак, несущий положительную энергию, отгоняющий злые силы… — Так вот и тут тоже ж самое! Крестом ты силы невидимые прочь гонишь, а пугалкой — явленные! Птица, дурную весть несущая, увидит чучело и отпрянет, беду унесет. А чтобы горе в дом с токами не просочилось, ты окошки с молитвою закрещивай. Казак отложил рамы, извлек из кожаного мешочка люльку и табак, раскурил. — Окошко — что почтовый ящик, только для важных вестей. Но вести эти не лишь получать можно, а еще и отправлять. — Это как? — не поняла я. — Ловить птиц, а потом через окно выпускать их? Зачем? — Ни, доня, птах ловить не треба. В окошко можешь добрый сон рассказать, чтобы сбылся. А худой чтоб стороной прошел — не рассказывай, а лишь поутру к окну подойди, форточку раскрой и в нее скажи три раза: «Святый Самсон, унеси мой сон, куда ночь, туда и он». А молитвы, сквозь окно на заре сотворенные, прямо Богу в уши идут. Но тут заруби: всякой ерундистикой уши Боговы не забивай. Только важное, только святое… — 21 —
|