|
Действительно, ни один актуальный класс не свободен вполне от внутренних связей; так что классы являются абстракциями, в то время как системы конкретны. Мы никогда не встречаемся в опыте с "чистым" классом; так же нельзя сказать, что мы имеем дело с "совершенной" системой. Это нисколько не умаляет важности изучения систем, поскольку их "качества" могут быть узнаны, даже если мы не можем изолировать как "идеальные элементы опыта". Эти качества образуют, ряд, который проникает все более и более глубоко в Сферу Ценности, и, следуя за ним, мы можем узнать нечто об истинной природе Космической Гармонии, в которой совершается человеческая судьба. Свойства систем обычно изучаются с точки зрения их внутренней связности, но нет общего учения о системах, основанного на числе элементов, из которых они состоят. Это странно, поскольку философы всегда интересовались, есть ли фундаментальная числовая система в основополагающей структуре реальности. Вопрос может показаться незнакомым в этой форме, но его легко узнать в споре монистов с дуалистами или монистов с плюралистами. Этот спор касается вопроса, может ли быть Реальность сведена лишь к одному термину - Абсолюту, или есть два последних принципа - таких, как вещи и умы, дух и материя, поля и законы, Бог и Вселенная. Спор между теми, кто считает, что есть только Одна Воля, или Самость, и теми, кто полагает множественность воль, или самостей, есть также дискуссия о природе многочленных систем. Философы-диалектики, идеалисты, вроде Гегеля или материалисты, такие как Маркс, считают, что должна быть реальная независимость трех элементов, описываемых как тезис-антитезис-синтез. Субъективно-предикатная логика западной мысли подразумевает реальную значимость таких двучленных систем, как субстанция и атрибут, или качества и отношения. В любом случае система - монистическая, дуалистическая, триалистическая иди плюралистская - выделяется как первичная, а остальные рассматриваются либо как производные, либо как нереальные. С тех пор как Парменид и элеаты показали с беспощадной логикой абсурдные следствия Абсолютного Монизма, философы вынуждены считаться с многочленными системами. Существовало, однако, сильное сопротивление против принятия того, что такие системы являются самой субстанцией реального мира. Говорится, что животные редко способны считать дальше двух; если это так, то кажется, что философы до сих пор остаются на животном уровне мышления. В нашем веке двучленные системы классической логики потеряли то особое место, которое они занимали в течение более чем двух тысячелетий. Бертран Рассел писал: "Расширение субъективно-предикативной логики справедливо, поскольку оно происходит; но очевидно, что можно показать, что необходимо дальнейшее расширение, исходя из тех же самых оснований. Как далеко понадобится идти в ряду трехчленных, четырехчленных; пятичленных отношений, я не знаю. Но очевидно, что необходимо выйти за пределы двучленных отношений".[3] Я хорошо помню сильное впечатление, которое произвел на меня этот пассаж, когда я впервые прочел его тридцать лет назад. Сравнивая это с критикой учения об отношениях, принадлежащей Бредли[4], я чувствовал, что решение не лежит ни в бредлевском Абсолюте, ни в расселовском атомизме. Казалось неверным, что выход из дуализма может быть либо в отрицании реальности отдельных элементов, либо в следовании бесконечному регрессу, в конечном счете, эквивалентному глубокому скептицизму относительно ценности какой бы то ни было метафизики вообще. — 7 —
|