|
Такого рода эффекты иллюстрируют правило, что дезорганизация действует от более низкого уровня существования, нарушая гармонию более высокого уровня; но это еще не все. Сравнивая поведение низших и высших форм жизни в условиях, когда регулирующий механизм нарушен, мы осознаем качество, которое может быть названо "волей к жизни". Это качество может быть, до известного предела, описано в терминах гипархической способности быть, - но только до известного предела, потому что в нем есть элемент ценности, обладающий для нас тем же вкусом, как исполнение обязательства. Мы уважаем организм, борющийся за жизнь, потому что мы чувствуем, что посредством своей воли к жизни он участвует в эссенциальном утверждении, нисходящем от Первичного Источника всего Существования. Рассматривая триаду В-П-Г, мы видим, что вечный паттерн, В занимает место доминирующего импульса, и что он противопоставлен подчиненному импульсу окружения, представленному внешней связанностью в пространстве П. Согласование этих двух импульсов проявляется как гипархическое качество способности быть. Мы употребили здесь слово "качество", а не нейтральный термин "свойство", потому что-то, что мы осознаем, сталкиваясь с организацией и дезорганизацией, больше чем просто индифферентный Факт. Чтобы оценить полную значимость третьего закона синхронии, мы должны увидеть, каким образом он дает нам возможность объяснить области опыта, в которых происходит объединение частей в целое. Артикулированное единство сознательного опыта дано в нашей непосредственной осведомленности и, по крайней мере частично, теряется, когда мы пытаемся свести его к системе фактов. Организация - это ценностное качество, и все же она столь интимно связана с нашим опытом феноменального порядка, что мы никогда не отделяем одно от другого, не теряя содержание обоих. Порядок, который не происходит из организации, бесплоден. Организация, которая не актуализируется в порядке, неэффективна. Поскольку мы ясно чувствуем эту интимную связь, мы склонны трактовать организацию как будто это факт, известный нам посредством чувственного опыта. Мы предполагаем, что "наблюдаем", что сущности организованы, и далее мы привлекаем организацию как принцип объяснения в естественных науках. И все же при более внимательном рассмотрении ситуации мы можем увидеть, что мы никогда не наблюдаем организацию, и что мы даже не можем считать законным умозаключение о её присутствии на основе того, что мы наблюдаем. Это можно проиллюстрировать, рассматривая вечный спор между сторонниками механистической и анимистической интерпретации природы. Нет фактов, которые бы оправдали выбор той или иной схемы. Тем не менее, не много есть биологов - будь то специалисты в определенной области или философы, ищущие общие принципы объяснения - которые оставались бы равнодушными к этому вопросу. Даже те, кто подходит к проблеме извне собственно биологии, находят необходимым принять ту или иную сторону в этом споре. Более того, проблема всегда ощущается как весьма важная, хотя нет очевидной причины, по которой специалист-ученый должен вовлекаться - часто эмоционально или иррационально - в спор, который мало что вносит в оценку или применение фактов, будь то в практической жизни или в формулировании общих законов. Истина состоит в том, что вопрос важен, поскольку он касается проявления качества. Жизнь не обладала бы особым качеством, если бы она была полностью детерминирована законами существования. Нас затрагивает ощущение Сущностного качества жизни, когда мы размышляем о борьбе организации и дезорганизации и ее результате - воле к жизни. [39] — 41 —
|