|
Такой последний день ожидает каждого из нас. Мы можем заранее знать, что конец уже близок, может быть, нас известят за несколько секунд, а может ? вообще никак. Но когда палач поднимает свой топор, скольким из нас так захочется прокричать: «Ну пожалуйста, ну еще одно мгновение! Позвольте мне сделать еще один сладостный вдох! Дайте мне еще один взгляд, еще один звук, еще одно прикосновение моих любимых!» «Сейчас» было бы идеальным временем, чтобы осмотреться вокруг, прислушаться, глубоко вдохнуть, провести время на природе (в горах, на пляже или в саду), коснуться ваших любимых, принести лучшее в жизнь, пока она у вас еще есть. Сколько еще времени, сколько еще моментов у нас осталось – кто может сказать? Жизнь сама по себе уже околосмертельный опыт – эфемерна и скоротечна. Один из миллиардов, вы идете вперед, любя, служа, скорбя и радуясь, в поисках смысла и реализации себя. Теперь вы понимаете, что каждая жизнь – это путь героя, и каждое мгновение имеет значение. Самая Наилучшая Практика Мы постоянно что-то делаем – моем посуду, стираем белье, делаем покупки. Мы ходим на работу и копаем, или печатаем, или поднимаем, или говорим. Но немногие из нас практикуют. Есть существенное различие между просто деланием и применением на практике: когда вы тренируетесь в действии, вы не просто повторяете наизусть, а стараетесь усовершенствовать или отточить то, что вы делаете – подписываетесь ли вы своим именем, открываете дверь, приносите продукты, вливаетесь в поток машин или складываете постиранное белье. Мы знаем, как упражняться в спорте или в играх, или в танцах, или в игре на музыкальных иструментах. Как и следовало ожидать, в процессе такого формального обучения мы понимаем, что хотим усовершенствовать свой удар, или прыжок, или бренчание. Мы относимся к подобным родам деятельности как к чему-то особенному и отдельному от практики повседневной жизни, словно они больше заслуживают нашего полного внимания. Вот почему однажды Сократ сказал мне: «Разница между нами в том, Дэн, что ты тренируешься в гимнастике, а я тренируюсь во всем». Подумайте об этом! Как бы это было – практиковать каждое мгновение и все, что мы делаем? Следить за тем, как мы поднимаем вилку, полную еды, к нашему рту, и дышим, и жуем? Обращать внимание на слова, которые мы говорим, и как мы их произносим? Могу вас заверить: в исполнении некоторых наших наиболее одержимых или нервных друзей подобная идея «тренироваться во всем» может принять форму навязчивой непрекращающейся программы по самоусовершенствованию. Но дело совсем не в этом. — 60 —
|