|
Подобный уровень управления реальностью превосходит любые другие практики. В свое время мастера боевой магии столкнулись с проблемой. В случаях физического столкновения с врагами недостаток времени, необходимого для чтения заклинаний и отправления ритуалов, оставлял их такими же беззащитными, каким был верящий им народ. Одной из самых серьезных их ошибок была неспособность понять необходимость сделать свои знания более рациональными и практическими, чтобы их можно был использовать на физическом плане. Их последователи, новые маги, исправили эту ошибку. В нужный момент они отказываются от рассудка и смещаются туда, где все решения принимает бессознательное. Они говорят, что подобная практика – за пределами слов, вне описаний и вне концепций, поскольку все происходит в области непостижимого и невыразимого. «Подлинное мышление мгновенно; времени на обдумывание требуют только основанные на чувстве собственной важности банальности» (Теун Марез. «Возвращение воинов»). «Это может быть сделано, но не может быть объяснено», – говорят мастера восточных боевых искусств. ***** У любого обычного человека есть способности к точным поступкам без логического обоснования. Удачливый бизнесмен, как хороший пианист, чувствует ситуацию кончиками пальцев. Многие успешные люди говорят о «чувстве живота»: «Нутром чую». Некоторые из тех, кто находился на вершине славы и богатства, замечали: «То, что произошло, было решено не нами». Великая танцовщица Айседора Дункан только один раз в жизни посетила урок танцев. Когда ее спросили, кто учил ее танцевать, она ответила: «Терпсихора». Пытаясь объяснить, как она танцует, Дункан могла сказать только то, что в момент танца она находится в состоянии «зоны», «потока». Во время танца ее тело и разум становились выражением Духа. Этот дар влиял и на ее повседневную жизнь, становясь причиной иррациональных поступков и неприспособленности к жизни. Она не управляла им. У каждого свой талант. Лев Толстой гениально показал действие интуиции в совершенно прозаической деятельности. «Князь Василий не обдумывал своих планов, он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Вот этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне сорок тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем было нужно… Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношениях с людьми, выше и ниже себя поставленными» («Война и мир»). Недавно был проведен опрос западных литературоведов с целью определить самого лучшего писателя всех времен и народов. На первое место они поставили Сервантеса с его «Дон Кихотом», на второе – Толстого, на третье – Достоевского. У Сервантеса действительно много тонких жизненных наблюдений, касающихся глубоких основ человеческой психологии. Но у Толстого таких наблюдений наберется на десяток «Дон Кихотов». — 168 —
|