|
— Надо же, а я и не подозревал, что в Древнем Шумере существовала такая бюрократия, — усмехнулся Николай Андреевич и пошутил. — Так вот откуда произрастают корни сплошной канцелярщины и формалистики! Ребята рассмеялись, а Ариман, пожав плечами, заметил: — Как говорится, без копейки не будет ни рубля, ни миллиона. Так что этот шумерский пример — всего лишь показатель порядка и экономии… И далее он углубился в исторические примеры о людях, сумевших сколотить солидный капитал, начиная с незначительной суммы. Когда же Ариман закончил свой рассказ, Женя, с довольным выражением лица, объявил: — Ну, экономика экономикой, а обед вышел на славу! Ариман же подметил: — Деньги открывают возможности. К примеру, не имей я достаточно денег, то никогда бы не узнал, что в мире существуют такие шедевры кулинарного искусства. Всё познаётся в сравнении… Так что, ребята, лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, бедным и больным. — …Ага, со вставной челюстью, — добавил Виктор, и все вновь рассмеялись. Народ, наевшись, вальяжно развалился на своих стульях. После такого роскошного обеда Женя произнёс, поглаживая свой животик: — Да, Ариман, уважил ты нас своим обедом. Ну, ты это… если что, заезжай… почаще… — Непременно, — сказал Ариман, с самодовольной улыбкой глянув на Сэнсэя. Женька нечаянно громко икнул и, словно извиняясь, вновь проговорил: — Ой, правда, тяжело. Как насчёт того, чтобы немного утрясти эту пищеобильность усиленной греблей на волнах? — Ну зачем же так растрачивать свою энергию, — промолвил Ариман. — Можно занять время и более изысканными водными развлечениями, если вы, конечно, не возражаете. Заинтригованный коллектив на «ура» поддержал эту идею. Но Ариман не стал описывать предлагаемые водные развлечения, лишь сказав, что на этот счёт у него есть для нас очередной сюрприз. Поблагодарив за вкусный обед, насытившаяся компания высыпала из шатра, окунувшись в яркий, тёплый солнечный свет пляжного берега. Некоторые ребята побежали к своим палаткам, дабы переодеться, в том числе и моя особа. Надо отметить, что вышла я из шатра в состоянии какого-то «очумения», точно у меня совершенно не было сил. И пока доплелась до палатки, Татьяна уже выскочила оттуда в купальнике. — Пошли скорее, — поторопила она меня и побежала к Костику, шустро выбирающемуся из своей палатки. — Сейчас, — только и хватило сил у меня это вымолвить, забираясь в наши девичьи «апартаменты». Я решила немного прилечь, чтобы хоть как-то унять этот приступ дурноты. Но как только моя голова коснулась подушки, я моментально провалилась в глубокий сон. И проснулась только тогда, когда солнце двигалось к закату. Удивительно, но я почувствовала себя настолько хорошо, как будто и не было вовсе того, что случилось со мной утром. Выглянув из палатки, моя особа, как говорится, оценила обстановку. Шатра уже не было. Зато наш пляж превратился в какой-то комфортабельный дом отдыха. На берегу стояло штук десять белых лежанок, на пяти из которых расположились Николай Андреевич, Володя, Сэнсэй, Ариман, и судя по чёрному кимоно, Велиар. Вдали всё также на волнах качалась яхта. По морю два человека гоняли с бешеной скоростью на водных мотоциклах. Это были Стас и Женя. Они носились по водным просторам как угорелые, словно резвые молодые бычки, вырвавшиеся на свободу. Вдали в море, рассекая волны, мчалась моторная лодка с привязанной к ней какой-то большой, очевидно воздушной, подушкой в виде продолговатого жёлтого банана. На этом приспособлении, судя по фигурам, восседал весь наш остальной коллектив, одетый в одинаковые ярко-оранжевые спасательные жилеты — Славик, Костик, Татьяна, Руслан, Юра, Андрей и Виктор. Моторка постоянно виляла, совершая крутые виражи, отчего коллектив с визгом и криком периодически сваливался в воду в полном составе. И когда катер подъезжал, чтобы забрать этот вопиюще-кричащий груз из воды, все упорно вскарабкивались, как муравьи, на ту воздушную подушку и, заняв свои прежние места, вновь пытались удержаться на скорости на этой штуковине. — 45 —
|