1000 лет после смерти

– Учитель, а почему ты не говоришь о святых, о пророках, о религиозных духовных лидерах?

– Дорогой Павел, дай мне слово, что ты никогда не будешь обсуждать со своими учениками две темы: тему религии и тему политики.

Я смутился, но дал сразу слово:

– Я даю слово, Учитель. Никогда на моих уроках, в беседах я не буду обсуждать религиозных деятелей и политиков.

Учитель продолжал наставление:

– Наги всегда ждут, чтобы мы оступились. Наги только и ждут, чтобы использовать наши ошибки, слова и дела для разжигания ненависти, злости в людях. Поэтому одно из правил солов на Земле – уважать все религии и уважать политические взгляды каждого человека. Мы никогда не касаемся этой темы, потому что любые споры, обсуждения, как правило, заканчиваются раздражением, злостью и ненавистью. Просто уважай все религии. Просто уважай самые разные политические взгляды.

После этих слов учитель дружелюбно произнес:

– Пора спать. Я-то не устаю, а твоя психика сейчас испытывает огромные перегрузки. Новые знания разрушают, дробят твое старое представление о мире, о самом себе. Твоя нервная система работает сейчас на пределе, поэтому по-солдатски быстро в койку и спать.

Меня не надо было долго уговаривать, потому что я был выжат, как лимон, и сил мне хватило только чтобы сделать несколько шагов из душа к кровати. Как только я лег – сразу уснул.

Глава III

Это утро для меня было по-настоящему праздничное. Я еще не открыл глаза, а на моем довольном лице расползлась детская широченная улыбка. Так я улыбался только в детстве, когда гостил у бабушки с дедушкой. Детские каникулы невозможно забыть: ты лежишь в кроватке, глаза еще закрыты и слышишь, как любимая бабушка готовит на кухне блины. Запах бабушкиных блинов – это самое сладкое и приятное воспоминание моего детства. Запах горячих блинов – это запах детства, заботы, любви. Сегодня я просыпался с таким же детским восторгом, радостью. Мой организм шел на поправку и после тяжелой травмы сам факт этого радовал. Я радовался тому, что в руках появлялось больше сил, что меньше боли, страданий испытывал с каждым днем.

Я слышал, как учитель что-то готовит на кухне. Странный все-таки он человек, невероятно странный. Но удивительно мудрый и добрый. На этих мыслях в комнату легкой пружинистой походкой вошел улыбающийся Мастер, в руках у него было две тарелки. В одной дымилась рассыпчатая гречневая каша. Я много дней не ел, и для меня запах горячей еды был уже источником счастья. На второй тарелке лежали нарезанные огурцы, посыпанные солью.