|
Тогда же он сказал мне, что мне нужно сохранять мауну (молчание) и проводить как можно больше времени в медитации. Наставление хранить молчание было очень необычным: Бхагаван, как правило, отговаривал людей от обета молчания, говоря: «Важнее контролировать свой ум, чем свой язык. Какой толк в молчании, если не можешь удержать ум в покое?» В течение нескольких недель следования такому режиму я похудел настолько, что стали выступать кости. Люди спрашивали меня: «Ты не ешь? Ты голоден? Тебе нужны деньги?» Чтобы избежать подобных комментариев, я полностью прикрывал тело одеждой и выходил повидаться с Бхагаваном только ночью. Тело мое стало таким худым, что у меня даже не было сил поднять ведро воды. Чтобы скрыть свое состояние, в течение дня я запирался в доме. Было слишком сложно избегать людей. Как только преданные узнали, что я храню мауну, они оставили меня в покое. Большую часть своего времени я проводил в медитации на «я есть Я; я есть все». Во время медитации я часто ощущал, как некая энергия поднимается к моей голове. Не знаю, была ли это кундалини или какая-то другая энергия. Чем бы она ни была, она появлялась сама. Я никогда не пытался вызвать ее, как и не пытался как-либо ее контролировать. Эта медитация в сочетании с диетой и мауной дала еще один интересный побочный результат: мой лоб сделался очень сияющим, и, по всей видимости, все мое лицо стало лучиться светом. Несколько человек это заметили и сказали об этом. Так я прожил около года. Затем однажды, внезапно и неожиданно, Бхагаван обратился ко мне в холле со словами: «Тебе больше не нужно следовать этим ограничениям в еде. Ты можешь есть обычную пищу и снова начать разговаривать». Я не знаю, почему он выбрал меня для этой особой садханы, как и не знаю, почему позднее отменил свои указания. Все это было очень странно. Я не помню другого подобного случая, чтобы Бхагаван велел преданному вести такую жизнь. В свои первые годы в Палакотту я регулярно навещал Бхагавана в холле. Обычно я приходил один раз утром и один раз вечером. В 1942 году, через несколько лет такой жизни, Бхагаван призвал меня прервать уединение. Он пришел ко мне и сказал: «Тебя теперь редко можно увидеть. Следуй за мной». Когда мы входили в ашрам через задние ворота, Бхагаван сказал: «Планируется строительство маленькой больницы. Тебе надо построить здесь больницу побольше». ...Сам Бхагаван называл это здание «вайдьасала» – словом, которое обычно переводится как «больница». Это несколько неправильное употребление термина, поскольку здание состоит всего лишь из трех довольно маленьких комнат. Хотя именно в этой «больнице» Бхагавану были сделаны операции по удалению раковой опухоли, обычно она функционирует как медпункт и аптека для амбулаторных больных. — 153 —
|