|
Затем мы видим Нэбо, стоящего перед ней; он «обнажен, бледен и бесконечно желанен» (sic ). Мужчина монотонно читает возвышенные стихи, раскачивая кадило. Обряд тянется очень долго. Проходят часы, прежде чем настает пора действовать, однако слишком длительная церемония утомила Нэбо. Ему приходится признаться в этом жертве, распростертой в ожидании на ложе из лепестков роз. «Приходите завтра», — говорит он ей. Девушка отвечает ему тоном, в котором нам слышится сомнение: «Может быть». Еще немного, и я разделаюсь с Пеладаном. Он написал два тома, один из которых называется: «Как стать магом», а другой, предназначенный женщинам: «Как стать феей». Сколько людей из тех, что принадлежали к пастве Пеладана, пытались стать магами по заветам учителя? Мне это неизвестно, но я знала нескольких женщин, попытавшихся стать феями. Одна из них в особенности прилагала для этого весьма настойчивые усилия. Я встретилась с этой особой еще задолго до того, как ее приняли в качестве «послушницы» в основанный саром орден. Посвящение — это было единственное, на что могли рассчитывать женщины. Пеладан относился к ним с необычайным презрением и даже щеголял этим. В ту пору, когда я познакомилась с мадемуазель С., она посещала курс лекций по литературе, которые я тоже слушала. Обычно девица приходила туда в сопровождении высокого молодого человека с церемонными манерами, позже она сочеталась с ним браком. Ее муж М. Н., бельгийский писатель и журналист, стал, как и она, страстным почитателем сора. Как-то раз супруги пригласили меня к себе на собрание, которым должен был руководить Пеладан. Именно там я стала свидетельницей странных опытов хозяйки дома, старавшейся порхать, подобно сильфиде, согласно советам автора книги «Как стать феей». Они заключались в том, чтобы выработать у себя чрезвычайно легкую походку, сверхъестественную воздушность кружащейся над цветами бабочки. Ноги при ходьбе должны были едва касаться земли, вероятно, в ожидании того, когда они смогут оторваться от нее и позволить телу, лишенному тяжести, зависнуть в воздухе. Рукам, вынужденным вечно что-то хватать, также не следовало давать волю, предметы надо было держать, избегая непосредственного контакта, то есть не прикасаясь к ним, а будто пользуясь неким волшебным магнитом. Сколько же фарфоровой посуды пострадало из-за такой учебы, думала я, глядя на госпожу Н., высокую и дородную фламандку, которая передвигалась как-то вприпрыжку и подавала гостям чашки с чаем на вытянутых руках, словно изображая крылья. Какую духовную цель ставила перед собой эта особа, занимаясь столь бессмысленной практикой? Вероятно, никакой. Несмотря на высокопарные литературные заявления сара, на его притязания заменить нынешние «декадентские» религии и создать новый мир, состоящий исключительно из неземной Красоты и Любви, в кругах, где он властвовал, подлинной духовностью и не пахло. — 61 —
|