|
И я стал кричать что-то вроде: «Вот банда грабителей, зовущихся сиддхами, и во главе их Рамана Махарши! Все они замышляют захватить души, которые приближаются к ним в бодрствующем состоянии, и тут же околдовать их этой своей жизнью сиддхов и добавить к своей группе! И раз моя мать, или кто-либо еще не в силах увидеть меня здесь или забрать меня обратно из их железных тисков, я должен сейчас же отправиться отсюда!» Я также добавил, смотря на эту яркую ослепительную фигуру Махарши и обращаясь к нему: «И вот я, неспособный даже на несколько мгновений вынести этот свет. Как удивительно, что женщина, твоя мать, носила тебя в своем чреве девять долгих месяцев». И в этом возбужденном состоянии, в этом исключительном напряжении, я продолжал выступать больше часа, прерывая свою речь неоднократными простираниями перед Махарши. После этого я бродил в округе с Кунджу Свами и Аруначалой Свами, в основном у Пали Тиртхама и Ченгам Роад часов до трех утра. Я чувствовал, что все попытки сбежать из ашрама будут тщетны, так как весь Тируваннамалай вызывал у меня то же самое подавляющее чувство, затопляя мою индивидуальность, что Тируваннамалай и Махарши заполняют все пространство и являются одним и тем же. Я спросил Кунджу Свами, что он помнит о первом визите Муруганара. Он ответил: «Мы не знали, в чем было дело. Он бессвязно бормотал и выглядел очень взбудораженным. Бхагаван попросил нас присмотреть за ним, потому что он, похоже, не мог позаботиться о себе. Даршан Бхагавана иногда оказывал шокирующее воздействие на новых посетителей. Мы знали, что с посетителем не могло произойти ничего плохого пока он был под защитой Шри Бхагавана, и поэтому я не особенно тревожился из-за поведения Муруганара. Ему просто нужно было, чтобы кто-то присмотрел за ним в течении несколько часов пока он не успокоится». Возможно, «лекарством», которое давали Муруганару, была ганджа, поскольку среди садху, собравшихся вокруг Бхагавана, было несколько тех, кто регулярно принимал этот наркотик. Бхагаван часто выражал свое неодобрение такого поведения, но оно все-таки продолжалось на периферии ашрама. Стих 339 из «Шри Рамана Саннидхи Мурай», по-видимому, касается этой волнующей первой встречи с Бхагаваном: Для приходящих к Тебе, о Господь, Милость Твоя как океан велика. Когда я, готовый к служению, приблизился К стопам Твоим, Ты, улыбаясь, взглянул На меня, и в этот миг явил Моему глазу ума Видения разные, редкие, чудесные, Прежде невиданные! — 76 —
|