|
Кунджу Свами бросился к Бхагавану и спросил его: “И все это правда?” Бхагаван молча смотрел на него некоторое время, а потом сказал, указывая на все вокруг: “А это все – правда? [Потом, показывая на рукопись] Разве только это вымысел?” Ту рукопись так и не опубликовали, поскольку автор не смог найти издателя, который взял бы его труд». Текст, по-видимому, представлял собой классический случай проецирования: один пожилой преданный, знавший о той рукописи, рассказал мне, что в книге Бхагаван выставлялся бывшим железнодорожным служащим и отцом семи детей. Автор же сам был железнодорожным клерком, и у него было несколько детей. Во время той поездки я поехал в Палгат, взяв с собой английскую и тамильскую биографии Шри Бхагавана. Там я остановился у Васу и дал его учителю Аппунни все материалы, договорившись, что тот составит биографию Шри Бхагавана на малаялам. Я был очень рад видеть, что Васу полностью выздоровел. В последующие годы Васу довольно часто приезжал на даршан Шри Бхагавана. Потом он отслужил в армии, и всю свою жизнь оставался брахмачари . Однажды, отправившись в паломничество, я посещал различные матхи, и последним из них был Санталингха Матх в Пераюре. В то время там отдыхал Вирасуббья Свамигал, поскольку был тогда нездоров. Когда я пришел к нему на даршан , он любезно осведомился о благоденствии Шри Бхагавана и ашрама в целом. Также он заглянул в записную книжку, что была у меня с собой. Увидев в ней прекрасные стихи «Улладу Нарпаду», написанные самим Шри Бхагаваном, он попросил меня почитать их ему. Ему так понравился первый, благословляющий, стих, что он просил меня перечитать его три раза. После третьего чтения он отметил: «Это очень глубокий стих. Более того, ему присущи все лучшие качества просодии. До сих пор у меня было впечатление, что ваш Свами – адепт только в том, чтобы „хранить молчание“, но теперь я обнаружил, что он еще и великолепный сочинитель изысканной поэзии. Венба как таковой – очень сложный размер, и немногие поэты решаются на него. Бхагаван написал все сорок два стиха этим размером и выразил через них глубочайшие философские идеи. Однако вот этот первый призывный стих – венец всего: Если бы Реальности [Бытия] не существовало, разве могло бы существовать осознание „есть“? Поскольку Реальность существует в Сердце, свободном от мысли, как можно медитировать на этой Реальности, имя которой – Сердце? Само пребывание в Сердце и есть медитация» [28]. «Я сам, – продолжал Вирасуббья Свамигал, – владею знанием шастра самадхи . Когда я начинаю читать или писать книги, я настолько погружаюсь в них, что не чувствую ни голода, ни жажды, ни даже течения времени. Лишь когда кто-нибудь приходит и напоминает мне о делах, я встаю, чтобы закончить свои повседневные обязанности. Теперь, когда врач попросил меня соблюдать полный покой, мне очень сложно удержаться от того, чтобы не читать и не писать. Раз уж ты здесь, почитай мне, пожалуйста, сочинения Шри Бхагавана». — 60 —
|