|
Параллельно с этими изменениями мы можем наблюдать также появление научной картины Вселенной, которая напоминает нам классические представления о ней основных восточных религий. Разработанная в конце двадцатого века научная картина мира является менее линейной, менее детерминированной и менее категоричной в тех областях, которые лежат на границе физики и биологии. Эта картина становится все более похожей на интуитивную, феноменологическую и в большей степени ориентированную на всеобщее взаимодействие модель "человека во Вселенной", которая в течение тысяч лет была характерной для китайской философии и науки. Эти два направления - сознание "Нового Века" и сдвиг в наших научных парадигмах - начинают некоторым практическим образом сходиться в области медицины, инспирированной идеей целостности. Наилучшим примером этого являются, по-видимому, терапевтические возможности акупунктуры - одного из наиболее мощных методов классической китайской медицинской системы. Малоизвестным фактом относительно акупунктуры и китайской медицины является то, что они практически всеми своими достоинствами обязаны "даосской эзотерической йоге". Даосская эзотерическая йога, на самом деле, является матерью китайской медицины, а также многих других систем целительства и самосовершенствования. Для многих людей Запада даосизм кажется некоторым неуловимым, уклончивым и не поддающимся расшифровке путем, лучше всего характеризуемым загадочными таинствами книги "И цзин" ("Книга перемен") и мудростью Лао-цзы и Чжуан-цзы, "природных" философов "Пути". Для тех, кто интересуется восточным целительством и восточными боевыми искусствами, существуют такие дисциплины, как макробиотика или тайцзицюань, но природа их взаимоотношений с даосской эзотерической йогой далека от ясности. Говорить о связи этих и других практик с эзотерическим ядром даосизма - значит запутывать вопрос еще больше. На самом деле понятие эзотерического, или внутреннего, ядра даосизма само по себе является довольно новой идеей для аудитории "Нового Века". Какой смысл мы должны вкладывать в эзотерические основания традиции, которая и так уже кажется сложной и трудной для понимания, особенно в ее прикладных ответвлениях? В противоположность этому мы достаточно комфортно чувствуем себя с основными понятиями и методами различных индийских медитационных и йогических систем, которые начали находить свое место в нашем обществе еще в двадцатые годы. Мы можем также оценить мощные системы буддийской мысли и практики, особенно дзэн и тибетский буддизм, которые начали внедряться в общественное сознание в шестидесятые годы. Но что можно сказать о даосизме? Что мы действительно знаем об этой традиции, кроме нескольких фрагментов мудроети из "И цзин" и "Дао дэ цзйн" и несколько других разрозненных фрагментов практических знаний, содержащихся в системах китайской медицины и боевых искусств? Как нам начать понимать современное прикладное значение этих древних систем целительства и духовного развития? Какую форму должно принять это знание, чтобы влиться в основной поток нашего технологического общества на данном этапе его эволюционного развития? — 4 —
|