Никого, видимо, не смущало то обстоятельство, что этот самый Ди Синь знать не знал ни о какой благой силе-дэ, поскольку, как показывает археология, такой категории в идеологии Шан-Инь вовсе не существовало. По сути, первым человеком, на которого Небо “ниспослало” дэ, был Вэнь-ван. И об этом можно говорить, если верить традиционным историческим легендам о его особой роли в победе над династией Шан-Инь и об использовании им концепции, строящейся на категории дэ, притом, что о его авторских правах на нее традиция умалчивает. Тогда получается, что он просто истолковал поведение Ди Синя в контексте данной концепции, а вся последующая история Китая есть не что иное, как развертка вэнь-вановского дэ. Специалисты-синологи предполагают, что исходным материалом для раннечжоуского дэ было некое прото-дэ, которое выражалось с помощью иероглифа, состоящего из знаков “перекресток” и “глаз с выходящим из него вверх лучом”. Чжоуское дэ в дополнение к этому имеет смысловой детерминатив “сердце”. А.И. Кобзев, ссылаясь на Д. Мунро, указывает, что второй графический элемент прото-дэ “означает взор, обращенный к небесному божеству, высшему источнику всякой благодати” (Кобзев 1998: 12). В свою очередь, Д. Мунро интерпретирует прото-дэ в значениях “наблюдать”, “инспектировать” и “консультироваться”, что в ритуальном смысле означало бы “консультироваться у божества”. По его мнению, добавление к этому иероглифу детерминатива “сердце” стало означать у чжоусцев переход к “внутреннему видению” (Munro 1969: 187—190). В.М. Крюков предлагает разделить верификационные контексты употребления иероглифа прото-дэ на две группы: связанные с военными походами и с жертвоприношениями. В первом случае прото-дэ может означать “идти походом”, “покарать”, и интерпретация Д. Мунро, в принципе, подходит только для этих текстов в смысле “совершать инспекционную поездку”, а во втором данное понятие будет близко по значению термину “жертвоприношение” (ю). Обобщая, он полагает, что прото-дэ “можно квалифицировать как вид ритуальной коммуникации, сопряженной с использованием сакрального насилия — “кары”, направляемой на объект военного нападения или жертвенного заклания” (Крюков 2000: 235—239). Отметив, что Д. Мунро очень точно уловил общее направление смысловой эволюции дэ как перехода от “внешнего зрения” к “внутреннему видению”, В.М. Крюков не считает само толкование западночжоуского дэ у этого автора удовлетворительным, поскольку “Небо, если быть точным, ниспослало основателям династии Чжоу не “взгляд”, но объект для взгляда; благодать-дэ — это не способ реакции на реальность, а сама первичная реальность, в соответствии с которой человек строит свое поведение” (Крюков 2000: 237—238). Однако сам В.М. Крюков, пожалуй, также не смог убедительно показать семантические трансформации, благодаря которым из иньской “кары” получилась чжоуская “благая сила” при переходе от прото-дэ к дэ. — 215 —
|