|
Я выполнил глубокое дыхание, пытаясь избавиться от отвратительного спрута, угнездившегося у меня внутри, но напряжение не спадало. - Ты борешься. - услышал я голос Лин. - Не надо бороться. Просто признай, что эти чувства тоже часть тебя- Это станет первым шагом. - Первым шагом к чему? - спросил я просто, чтобы что-то сказать. Разговор отвлекал меня от отвратительных навязчивых ощущений, которые я, несмотря ни на что, в глубине пуши отказывался признать своими. Лин обняла меня. прижимаясь ко мне всем телом. Ее губы скользнули вдоль моей шеи и щеки, отыскав, наконец, мой рот. Поцелуй, вначале нежный, стал влажным, жарким и чувственным. Язык девушки, вибрируя, пробегал вдоль моих губ. пробираясь глубже, к деснам, проникая в глубину рта. Напряжение спадало, и я с огромным облегчением отметил. что на смену так растревожившим меня ощущениям снова приходит глубокая и безграничная любовь к моей возлюбленной. Лин отстранилась, и из-под упавших на лицо волос блеснул ее лукавый взгляд. - Так-то лучше. - улыбнулась она. - Не стоит стыдиться своих чувств или отказываться от себя самого. Эти тревожные чувства - всего лишь результат действия некоторых испорченных и перекошенных кирпичиков твоей модели мира. Тебе остается только восстановить и исправить их. - Как это сделать? - спросил я с внезапно пробудившимся интересом. - Для начала нужно узнать, как в твоей модели мира оказались именно такие кирпичики, то есть понять, как женщины научили тебя реагировать на них подобным образом. - Вообще-то мне казалось, что я хорошо реагирую на женщин. - задумчиво сказал я. уже понимая, что на самом деле это не так. - Когда-то женщины причинили тебе вред. - с уверенностью сказала Лин. - Иначе бы у тебя никогда не возникало при общении с ними чувства страха и отталкивания. - Наверное, всем женщины когда-нибудь в той или иной форме причиняют вред. - сказал я. - В жизни каждого человека встречается достаточно травм. - Так расскажи мне о своих, - предложила Лин. - А потом мы поговорим о том, как исправить твою модель мира. Я задумался. Сначала мне вспомнилась мать. Хотя она всю жизнь дарила мне самую искреннюю и неподдельную ро- дительскую любовь, ее жуткие и безобразные ссоры с отцом действительно болезненно отзывались в моей душе. И тут же я понял, что дело тут совсем не в матери. Меня захлестнули воспоминания, часть которых, наиболее мучительную, я ухитрился загнать так глубоко внутрь, что почти никогда об этом не вспоминал. Одним из них было воспоминание о моей первой любви. Долгое время я думал, что эта девушка обманула и бросила меня, и лишь потом я узнал, что она была зверски убита. — 117 —
|